В землянке Сталинграда

Ровесник революции родился в Ростовском районе в деревне Соколово. В крестьянской семье Фураевых было трое сыновей и все они стали фронтовиками. Перед войной Сергей работал в военизированной охране на Ярославском шинном заводе. Когда немцы вероломно напали на страну, у него была бронь. Но разве останешься сидеть в тылу, если враг вплотную подошел к столице! Охранник стал просить отправить его на фронт и вскоре попал в резервный полк, который базировался под Москвой.

На передовую необстрелянных новичков сразу не послали. Они укрепляли линию обороны и готовились к предстоящим боям. Осенью 1942 года сформированный стрелковый полк перебросили на Сталинградский фронт. Здесь бойцы сначала охраняли позиции на левом берегу Волги, а когда река замерзла, перешли на правый, на подмогу сражающимся частям. Там под крутым берегом были вырыты землянки, в одной из них располагался комендантский взвод рядового Фураева.

Рослый солдат-охранник часто сопровождал коменданта, и в перебежках по развалинам города им приходилось вступать в перестрелки с немцами. Враг уже находился в окружении, но оказывал упорное сопротивление. В лётную погоду замерзавшим голодным гитлеровцам сбрасывали на парашютах мешки с теплыми вещами и продуктами, и нередко эти посылки доставались нашим бойцам. Однажды мешок с хлебом упал на лёд рядом с землянкой, Сергей бросился его доставать, но провалился. К счастью, на выручку вовремя поспешили друзья-товарищи, вытащившие его на берег вместе с добычей.

*  *  *

Накрыло разрывом

По воспоминаниям Сергея Михайловича, гостинцы пехотинцам перепадали редко, гораздо чаще на их долю доставались обстрелы и бомбежки, изнуряющие переходы от одной позиции к другой, постоянное рытье окопов и траншей. Стрелковый полк вместе с другими частями преследовал отступающего врага от Сталинграда до Белгорода, и весь этот путь солдаты прошли пешком. Здесь на Орловско-Курском плацдарме, похожем на крутую дугу, пришлось долго окапываться и строить блиндажи. Как позже подсчитают военные историки, общая длина глубоко эшелонированной обороны примерно равнялась расстоянию от Москвы до Владивостока!

"Позиции нашего полка были в районе деревни Прохоровка, и я несколько минут наблюдал в стереотрубу за немецкой танковой атакой, – рассказал ветеран. – Впереди шли тяжелые "Тигры" и "Фердинанды", под их прикрытием двигались "Пантеры" с пехотинцами. Навстречу им двинулась лавина наших тридцатьчетверок, и некоторые танки стали сшибаться друг с другом и загораться. Взрывы, скрежет металла, дым и гарь от пожаров – такую картину не забудешь никогда. В тот день мы оставили свои позиции и перешли в другую линию обороны".

Когда полк начал отступать и бойцы пошли по открытому полю, налетели мессершмиты и стали поливать пехотинцев из пулемётов. Сергей ничком упал в посевы ржи, рядом засвистели пули, сбивая колосья. Иногда он поднимал голову и видел самолёт на бреющем полёте, даже разглядел лицо пилота. Когда начало смеркаться и самолёты скрылись за горизонтом, поднялся с земли и увидел скачущего на лошади командира. Комбат кричал: "Вставайте, кто жив!". Поднялась только пятая часть бойцов.

Вскоре в одном из ожесточенных боев комбат был убит, а Фураев получил тяжелое осколочное ранение. Они с напарником-земляком только возвратились из разведки, и когда выходили с командиром из землянки, начался миномётный обстрел. Всех накрыло разрывом снаряда, каким-то чудом невредимым остался один, а Сергею в бедро впилась целая куча металлических осколков. Началось его длительное путешествие по госпиталям – за семь месяцев раненый лечился в Белгороде, Орле, затем его поездом увезли за Байкал. В феврале 1944 года выздоравливающего направили сначала в Горький, потом на новое место службы в 335-й отдельный гвардейский тяжёлый самоходный артиллерийский полк.

*  *  *

В боевом охранении

Самоходно-артиллерийская установка САУ-152 появилась на вооружении в середине войны и стала грозой фашистских тяжёлых танков. Мощный снаряд пушки-гаубицы легко пробивал броню "Тигров" и "Фердинандов", сметал с пути наступающих войск долговременные оборонительные сооружения. Сергею Фураеву повезло – он попал в гвардейскую часть, которой командовал легендарный командир полковник Иван Дусь.

"Правда, в состав экипажа самоходки я не входил, служил в охранении боевой машины, - пояснил фронтовик. – Во время движения мы сидели на броне и были обязаны защищать артиллеристов от пехоты противника, чтобы немцы не могли из-за укрытия бросить гранату и поджечь технику. Были случаи, когда попадал зажигательный снаряд, и мы вытаскивали ребят из горящей машины. Приходилось и снаряды подносить, и пушку чистить, всё было. Когда шли в атаку, молились только об одном, чтобы не было прямого попадания. От него ни экипажу, ни автоматчикам на броне уже не спастись".

До службы в гвардейском полку у Фураева была только одна награда – медаль "За оборону Сталинграда". А тут за короткое время на гимнастерке смелого бойца одна за другой стали появляться новые – медали "За отвагу" и "За боевые заслуги", орден Красной Звезды. В июле самоходный полк геройски сражался за освобождение города Полоцк, и орденом были награждены не только отличившиеся бойцы, но и вся часть. К длинному названию полка добавились слова "Полоцкий Краснознаменный ордена Красной Звезды". Воины-артиллеристы доблестно освобождали Украину, Белоруссию и встретили день Победы в Прибалтике.

Но на этом война для них не закончилась – сразу же после боев полк в полном составе отправился в Манчжурию. Бойцы два месяца ехали по стране в вагонах-теплушках. Когда прибыли на станцию назначения, там уже поджидала техника – новенькие самоходки. Через месяц ожесточенных боёв Квантунская армия была разбита, и на груди ярославца-фронтовика заблестела ещё одна награда – медаль "За победу над Японией".  

*  *  *

 К мирной жизни

Победоносно завершив молниеносную войну с японцами, самоходчики дошли до Китая. Там в одном из городов, где дислоцировался полк, со старшиной Фураевым случилась забавная история. Один китайский врач-стоматолог взялся за небольшую сумму вставить ему золотые зубы. Коронка сверкала на солнце, но недолго – оказалась не золотой, а медной, и вскоре позеленела. В июне 1946 года боец демобилизовался и спустя месяц уже был в Соколово у родителей. В дом прошёл околицей, неожиданно появившись перед родней. Мать ахнула – сын пришел с фронта! Ещё раньше живыми-невредимыми вернулись его братья, и семья Фураевых стала единственной в деревне, где не оказалось погибших. Значит, Анастасия Ивановна не зря ежедневно молилась за своих сынов, и всякий раз говорила соседям, что верит в их благополучное возвращение.

Немного погостив у родителей, Сергей приехал в Ярославль, где жила его сестра. Хотел вновь устроиться на шинный завод, но фронтовику-старшине предложили работу в органах госбезопасности. Однажды при разговоре он спросил у сестры, есть ли у нее подруга или знакомая. Оказалось, есть, только небольшого роста. Ничего, улыбнулся бравый жених, зато меньше хлеба будет есть. Так шутя и познакомился с будущей супругой, которой буквально через неделю после первого свидания сделал предложение. Она попыталась возразить, что нельзя так сразу решать серьезные дела, но вскоре согласилась.

Фураевы прожили долгую жизнь в любви и согласии, вырастили двух сыновей и дочь, помогли детям получить высшее образование. Старший сын стал художником, младший – врачом. Они трудятся в Москве и Питере, а в Ярославле с отцом живет Татьяна Сергеевна. Она по специальности технолог, после распределения работала в Кирове на химическом производстве, а вернувшись в родной город, до выхода на пенсию трудилась на радиозаводе.

"На столетний юбилей папы у нас собралась вся родня, - сообщила она. – Он особенно порадовался успехам внуков. Всего их семеро, среди них тоже есть медики, программисты и даже один артист – все замечательные и талантливые, настоящая гордость деда!"

Сергей Молоков, город Ярославль, Российский Союз ветеранов

Фото автора