Человек, любящий жизнь во всех ее проявлениях, страстный футбольный болельщик, спортсмен, счастливый муж и отец, автор нескольких книг, профессионал своего дела – всё это о герое нашего сегодняшнего материала Леонтии Брандте.
Его жизнь, как жизнь многих представителей военного поколения, была нелегкой. Но Леонтий Вениаминович не растерял свой природный оптимизм, чувство юмора, жажду жизни и любовь к людям.
"Родился я в Томске, 11 апреле 1924 года, в роддоме Семашко. А жили мы на улице Батенькова, 17 в деревянном трехэтажном доме, – вспоминает Леонтий Вениаминович. – Отопление было печное, в основном дровами. Был и водопровод, но без слива. В то время это было большое благоустройство, поскольку все дома носили воду ведрами".
Отец, Вениамин Лейбович, работал бухгалтером в Томской больнице водного транспорта. И был очень добросовестным и уважаемым человеком. Мать, Эсфирь Мееровна, была неграмотной, и пока был жив отец, занималась детьми.
Вообще-то при рождении старшего сына в семье Брандт назвали Ионой, в честь дяди, офицера царской армии.
"Мать в детстве звала меня Еня. А когда я уже подрос, и стал с девушками встречаться, мне было как-то неудобно так представляться, и я стал говорить, что я Леня. Потом уже официально имя сменил", – признался Леонтий Вениаминович. – Мальчишкой я рос хулиганистым, за что отец сильно меня драл ремнем. А потом его репрессировали. Я до сих пор считаю себя причастным к его смерти".
В 1937 году были выборы депутатов в Верховный Совет СССР. Учительница, Леонтий Вениаминович запомнил её на всю жизнь, показала мальчишке портрет на стене и спросила: "Кто это?".
"Я со своим хулиганским нравом ляпнул: "А черт его знает". Придя из школы домой, рассказал об этом родителям. Отец тогда заплакал и стал собирать вещи. Чуть погодя за ним приехали. Больше отца я не видел".
Уже во взрослом возрасте Леонтий Вениаминович узнал, что отца расстреляли спустя неделю после ареста. Место захоронения его до сих пор неизвестно.
"В 1958 году после реабилитации отца, мы с братом читали его дело, – говорит Леонтий Брандт. – Отца осудили за участие в контрреволюционной организации "Союз спасения России". В это же группу, по версии следствия, входил колхозник из Кожевниковского района 74-х лет, которого обвиняли в том, что он повредил улей с пчёлами. Ещё один участник группы – машинист паровоза на станции Томск-II. Четвертым был работник райпотребсоюза. Вот так фабриковали дела. Хватали людей, которые даже не знали друг друга, просто соединяли, лишь бы показать, что это группа, и отправляли на расстрел. Когда я читал материалы дела, у меня было ощущение, что это было плановое уничтожение народа. Нормальному человеку этого не понять".
Чтобы увековечить память отца Леонтий Брандт своими руками возвел на Бактине памятник, рядом с могилой матери.
Знак ГТО на груди у него
"Встречаясь со школьниками, я всегда говорю им о том, что своему сегодняшнему состоянию, бодрости духа и тела, обязан спорту. За эту зиму, например, я прошел на лыжах 300 километров. А в целом за жизнь набегал на лыжах 400 тысяч километров, можно сказать, что обогнул земной шар. И на фронт в 17 лет меня взяли исключительно потому, что у меня был значок ГТО, – поделился Леонтий Брандт. Мы с друзьями обивали пороги военкомата, но меня взяли, а других нет".
…Война застала Леонтия в Белоруссии, куда мать отправила его после смерти отца. "Я был настоящей шпаной. Мать со мной не справлялась. И на семейном совете было принято решение отправить меня к родным в Белоруссию. Там я и прожил последние несколько лет до войны. Окончил 7 классов, и вместе с братом поступил в Витебский политехникум. А потом началась война", – говорит Леонтий Брандт.
В Томск Леня с родными добирались целый месяц. Пережили несколько страшных бомбежек, голод. А главное – позади остались безоблачное детство и юность. В своей книге "Жизнь в бою и труде" Леонтий Бранд так написал об этом:
"Я твердо решил, что мое место – среди защитников Родины. А потому, едва прибыв в Томск, отправился в военкомат с требованием отправить меня на фронт. Усталый военком с покрасневшими от бессонницы глазами, окинув взглядом невысокого щупленького добровольца, заглянув в документы сказал: "Подрасти, парень, рано тебе еще воевать".
Неудача не обескуражила Леню. Он не привык отступать. Устроился на работу: сначала в мастерские, где делали лыжи для бойцов, потом на эвакуированный в Томск из Загорска оптико-механический завод, где производили бинокли и перископы. Затем работал на ТЭМЗе, собирал для фронта мины и минометы. Вечерами же настырный парнишка ходил на курсы подготовки к армии и обивал порог военкомата. И добился-таки своего – в январе 1942 года получил повестку.
Пришлось для начала покомандовать женским лыжным батальоном. Потом Леонтия направили в Бийскую снайперскую школу и только после нее отправили на 1-й Украинский фронт в 336-ю стрелковую дивизию. По собственному желанию парень попросился в разведку. И хотя не отличался особым ростом или крепким телосложением, но сослался на то, что спортсмен, сибиряк и занимается лыжным спортом. Так и остался до конца войны разведчиком 408-й отдельной роты.
"Как маленького и щупленького меня часто посылали вести наблюдение в нейтральной зоне, – вспоминает Леонтий Вениаминович. – И ещё потому, что я не курил. Но однажды меня всё-таки засек фашистский снайпер. Спасло меня то, что на пути разрывной пули попала маленькая веточка. Она разорвалась, и меня лишь легко задело осколком по спине. Второе ранение я получил, когда наша группа возвращалась с задания "взять языка". Всё прошло гладко, но в конце нейтральной полосы я зацепил ногой тоненькую проволочку, и в воздух взлетела мина-попрыгушка".
Леонтий Вениаминович вспоминает, как упал навзничь, инстинктивно закрыл лицо руками, почувствовал сквозь грохот резкую боль и как кровь заливает лицо. К своим его в бессознательном состоянии вынес земляк-разведчик Николай Лукьянов.
"Такой у разведчиков был закон, – поделился с учениками школы № 8 Леонтий Вениаминович. – Мы своих раненых и убитых в бою не бросали".
– А что вы почувствовали, когда объявили Победу?, – задал вопрос кто-то из школьников.
– Война – это такое состояние, когда можешь умереть каждую минуту. И вот представьте себе, что вам сказали: всё, ты остался живым, тебя не убьют. Это радость неимоверная, восторг, эйфория от нашей Победы. Что мы выстояли и победили!, – размышлял с детьми ветеран.
На вопрос школьников, что было самым страшным на войне, Леонтий Брандт рассказал, как 27 января 1945 года в составе группы разведчиков вошел в Освенцим.
"Мы вошли в лагерь, когда четыре печи Освенцима ещё дымились. Рядом стояли штабеля дров, валялись обугленные кости. Охрана уже сбежала. А люди, которые нас встретили, напоминали скелеты. Они говорили на разных языках, благодарили нас и просили только одного – есть. Конечно, мы тогда не знали, что в Освенциме было уничтожено более 2 миллионов человек. Но понимали, что здесь происходило что-то жуткое.
Кругом лежали горы обувных подошв. В другом месте мы увидели куски выделанной человеческой кожи. Пленники рассказали нам, что из кожи делали сумки, перчатки. Особенно ценилась кожа, содранная с тел моряков. Потому что у них были красивые наколки. В одном из бараков лежали мешки, набитые вещами узников. Я всегда пытаюсь донести до людей, что если бы мы не победили в той войне, такая участь ждала бы всех нас".
…Часть, где служил Леонтий Брандт, встретила победный май 1945 года в Праге. После войны Леонтию Брандту предложили учебу в военном училище. Так он попал в Ленинградское дважды Краснознаменное политическое училище имени Фридриха Энгельса. Интересно, что кроме военных дисциплин курсантам здесь преподавалось, как вести себя в обществе, за столом, как ухаживать за женщиной.
"По выходным, хоть и строем, нас водили на спектакли и экскурсии по самым знаменитым музеям. Я очень многое узнал за время учебы в Ленинграде. И даже впервые серьезно влюбился. Так что Ленинград для меня навсегда остался вторым городом, который я полюбил. Первый, конечно же, мой родной Томск", – рассказал Леонтий Вениаминович.
По окончанию учебы Брандта направили служить в Германию, в Северную группу войск. Первая механизированная дивизия 219-го тяжелого танкового полка была расквартирована в олимпийской деревне, где в 1936 жили участники Олимпийских игр в Берлине.
"Можете себе представить, какие там были спортивные площадки, залы, стадионы. Естественно, мы все занимались спортом. Я отдавал предпочтение плаванию, потому что там были крытые бассейны, каких в то время мы и не видели. Вообще, служить в Германии было легко и интересно. Чтобы не упасть в грязь лицом перед войсками союзников, нас одевали с иголочки, зарплата была солидная, причем в рублях и немецких марках одновременно. Советские рубли шли на книжку, а марки – на руки. Так вот на месячный оклад в то время я мог купить машину "Опель". Но я увлекался фотографией и привез из Германии не мебель или машины, как многие, а оборудование для фотодела".
В личном архиве Леонтия Брандта есть несколько снимков в компании известных актеров. С ними ему также довелось познакомиться во время службы в послевоенной Германии. В 1949 году из Москвы приехала съёмочная группа фильма "Падение Берлина" под руководством режиссера Михаила Чиаурели. Естественно, что актеров для массовки набирали из военнослужащих. Был в их числе и Леонтий Брандт. И работать ему довелось в компании таких известных актеров, как Борис Андреев, Михаил Геловани, Марина Ковалева.
На съемках фильма "Падение Берлина" с Борисом Андреевым
"Особенно подружился я с Борисом Андреевым. Я много фотографировал. А он увидел и стал интересоваться, где в Берлине можно купить пленку и фотоаппарат. На этой почве и стали общаться. Андреев был очень простой в общении. Много рассказывал о себе. Мы встретились с ним ещё раз, уже в 1970-е годы, во время его гастролей в Томске. Я показал ему снимки, где мы вместе. Конечно, меня он не помнил, но помнил атмосферу, в которой снимался фильм. Мы погуляли по Томску и очень тепло пообщались", – вспоминает Леонтий Вениаминович.
В 1951 году, когда Леонтий Брандт навещал в Томске родных, он познакомился здесь с будущей женой, Соней. А было это так. Вместе с друзьями он отправился на каток – себя показать. Красивых девушек там было много, но внимание нашего героя привлекла одна, с красивой светлой косой, которая на коньках стояла еле-еле. Она оказалась студенткой пятого курса историко-филологического факультета Томского госуниверситета.
"Я помог ей подняться и говорю: что ты как корова на льду катаешься, – смеется Леонтий Вениаминович. – Вот так и началось наше знакомство, не очень галантно".
Много довелось пережить им вместе. Вырастили двоих детей, помогали воспитывать троих внуков. Вместе они уже более 60 лет – и бриллиантовую свадьбу отпраздновали.
"Сейчас у меня много свободного времени, так что я стараюсь занять его. И помогаю Соне. А когда работал, помощи от меня в домашнем хозяйстве ей было немного. Но она у меня мудрая женщина".
После демобилизации Леонтий Брандт вернулся в Томск, работал на стройке и параллельно заканчивал 10 класс вечерней школы. Затем поступил в Томский политехнический институт. А свою профессиональную жизнь связал с одним предприятием – Томским производственным объединением "Контур".
"В объединение я пришел, когда оно только начиналось строиться в 1960 году. Работал на разных должностях – замначальника цеха, первый начальник ОТК, первый руководитель метрологической службы, начальник 2-го отдела. Отвечал на заводе за спорт, был в профкоме, до сих пор возглавляю заводской совет ветеранов", – поделился наш герой.
…90 лет такой насыщенной и яркой на события и встречи жизни Леонтия Брандта трудно уместить в газетный текст. Конечно, это далеко не все интересные истории и факты из его биографии. Самое главное, что Леонтий Вениаминович по-прежнему радуется жизни и строит планы на будущее. Наверное, в этом и есть секрет его жизненной силы и долголетия.
"Я так люблю жизнь, людей, – признался он в конце нашей встречи. – В особенности мне нравится наблюдать за детьми. У нас рядом с домом есть сквер и большая детская площадка. Я с таким удовольствием всегда наблюдаю за малышами и подростками. И думаю, что на той войне мы защитили их счастливое и безоблачное детство".
* * *
Статья в газете "Красная Знамя", опубликована ещё при жизни ветерана
* * *
Из архива газеты "Красное Знамя". В редакцию сайта статью направил Пётр Юрьевич Дубровин, председатель Томской областной организации "Российский союз ветеранов"
