В Хайфский комитет инвалидов войны пришло письмо от Вячеслава Рабиновича, солдата срочной службы. Он пишет: «Мой дедушка Рабинович Валентин (Исаак) воевал в годы войны в составе 181-й Сталинградской дивизии в 65-й, 62-й и 13-й армиях. Мы, шесть внуков и пять правнуков, его очень любим. Мои братья уже отслужили в ЦАХАЛе, а я продолжаю. Часто, когда собираемся, мы вспоминаем прошлое. Один из внуков спросил: «Дедушка, а ты, наверное не воевал? Поэтому нет твоего фото в журнале «Голос инвалида войны»?Хотелось, чтобы рассказ о его жизни появился на страницах этого журнала. С уважением Валентин».
Давид Фабрикант связался с Валентином Залмановичем Рабиновичем и предлагает нам послушать его.
— «Наша 181-я дивизия без особых осложнений переправилась через реку Одер. Течение было сильным, плоты сносило вниз по течению. Мы выбрались на берег у химического предприятия. Немцы находились на возвышенности в нескольких километрах от нас. Все были рады, возбуждены, все-таки такой рубеж перейдён. Нашему хорошему настроению сопутствовало найденные невдалеке на барже находки: консервы, шнапс, вино и другие продукты», — вспоминает ветеран.
«Но необходимо было идти дальше. Вместе с пехотой миномётчики шли вперед. Неожиданно для нас из-за бугра выдвинулись гитлеровские танки. Мы пытались их остановить, но не тут-то было. Большинство наших орудий немцы уничтожили, пришлось отойти обратно к химзаводу, который весь пылал в огне. Заняли оборону. Среди дыма и смрада находится было нелегко. Мы выдержали сражение, отбили атаки».
Таких боев у Исаака Рабиновича было много. На фронт он попал летом 1944 года молодым необстрелянным солдатом. Вся его мирная жизнь связана с Украиной. Ему было всего четыре года, когда семья перебралась из местечка Борзна в областной центр Чернигов. Тридцатые годы – голод почти по всей стране. И Рабиновичам было несладко. Какие там доходы у Залмана, отца четырех детей, заготовителя рядна? Чёрного хлеба вдосталь не было. Тут еще старший брат Исаака Наум, отцов помощник, пропал без вести. Поехал искать хорошие заработки, хотел устроиться шахтером, но так и сгинул.
1941 год. Под сильнейшую бомбардировку фашистских лётчиков переправились через Десну. Дорогой приходилось прыгать из вагона, чтобы не попасть под немецкие бомбы. Приехали в Сталинградскую областьсв посёлок Ленинск, затем в село Петропавловка. Местные власти выделили полдомика, утеснив одного из жителей. Вскоре отца, а ему было уже 54 года, отправили на трудовой фронт.
— «Мне даже сегодня трудно представить ту ситуацию, в которой мы оказались, — с горечью вспоминает Валентин - так гораздо позже переименовал себя Исаак по настоянию жены, чтобы не дай Бог детям не мешало отчество, но, как говорит он сам, от фамилии Рабинович никуда не денешься. Мать, четыре сестры – Оля, Нина, Эстер и старшая сестра Соня с двумя маленькими детьми, её муж в это время воевал на фронте и вскорости погиб. Мне с моим пятиклассным образованием не приходилось выбирать работу - определили в артель валять валенки, затем начали строить железнодорожную колею от станции Владимировка к Петропавловке. Я на верблюде возил шпалы. Трудилась вся семья. Хотя чертовски уставал от этой непосильной работы, в свободное время успевал сбегать на Волгу порыбачить, стал умелым рыбаком. Этим в основном питалась наша семья и другие беженцы».
Исаак очень хотел пойти в армию, может быть там накормят. Многократно бегал в военкомат. Но его не брали. «Подрости», — говорили. И всё же в начале 1944 года получил он повестку и стал солдатом. Тогда и встретил отца, которого отпустили из трудармии. Путь молодого красноармейца лежал через Астрахань, Майкоп в Нальчик, где Валентин попал в 6-й учебный запасной стрелковый полк.
— «Я и мой друг Вася Скопов оказались в минометной роте. Здесь и понял, как ошибался, когда думал, что солдат хорошо кормят. Небольшой кусок хлеба, баланда и это всё, а ведь учеба была тяжелой. С винтовкой, противогазом, да ещё стволом 82-миллиметровог
В мае 1944 года Рабиновича назначили в 288-й стрелковый полк, 181-ю стрелковую дивизию в минометную роту 1-го стрелкового батальона. Распределили во взвод, которым командовал лейтенант Орлов. Очень тяжёлые бои развернулись на Сандомирском плацдарме. Много наших ребят полегло, правда и противник нёс большие потери. Немцы расположились на холмах, наши части оказались в низине. Им сверху всё было видно, чем они и пользовались, стреляя прицельно по нашим подразделениям. Бои здесь длились со 2 августа по 12 января 1945 года. Мужеству советских воинов можно позавидовать.
— «Эпизодов за мою недолгую военную историю было много. Рядом гибли товарищи по оружию. К этому никогда нельзя привыкнуть. Двигались мы по шоссе Варшава – Берлин. Нашу часть атаковали гитлеровские асы, не сосчитать сколько их было. Мы попрятались в кюветы, кусты. Нам казалось, что налёт длился часами, на самом деле минут двадцать. Иной раз приходилось беседовать с немецкими пленными. Это было в Польше. Остановилась наша рота, чтобы немного отдохнуть на окраине леса. Лежу и вдруг заметил в густых ветках сосны какое-то движение. Схватил винтовку СВТ, приблизился, кричу на немецком «Руки вверх!» Сверху прямо передо мною сваливается немец и, подняв руки, умоляет не стрелять. Возле него какая-то сумка, как оказалось в ней части фаустпатрона. Дали этому гитлеровцу перекусить, закурить и отправили в штаб».
Трудные дни выпали в битве за Бреслау (ныне польский город Вроцлав). Сопротивление на пути наших войск чувствовалось в каждом квартале города, на каждой улице. Оказывается, Гитлер потребовал превратить многие города в крепости с придачей им дополнительных танков, артиллерии, других вооружений и солдат. Немцы два раза пытались разблокировать город, но не смогли. О противостоянии говорит и тот факт, что до самого последнего часа в Бреслау работали заводы танковый и выпускавший фаустпатроны. В немецком гарнизоне было более 100 тысяч человек, но 7 мая они сдались, уже после взятия Берлина. В плен тогда взяли более 40 тысяч солдат и офицеров.
— «В уличных боях можешь неожиданно встретиться с врагом лицом к лицу. Хорошо, если не появится он позади тебя. Пехоте, нашим миномётчикам здорово помогала тяжелая артиллерия, авиация. Освободив от фашистов один квартал, переходили к следующему. Иногда группы немцев оказывались у нас в тылу, стреляли из автоматов, пытаясь нас уничтожить. Но перевес был на нашей стороне.
В конце войны получил тяжелое ранение. Шел уличный бой все в том же Бреслау. Под огнем противника я перебегал дорогу, только забежал в подъезд – взрыв. По мне стреляли из фаустпатрона, заряд взорвался у самых ног. Обе ноги посекло осколками, к тому же сильно контузило. Я потерял сознание, очнулся в медсанбате. Лечился в госпитале в Бреслау - где ранили, там и выхаживали. Вышел из госпиталя в мае 1945-гола, но продолжил службу в Красной Армии до 1950 года».
Вся трудовая деятельность Исаака (Валентина) Рабиновича после войны на гражданке связана с сапожническим ремеслом. Женился, вырастил трёх детей. К сожалению, старший сын Игорь молодым погиб в автокатастрофе.
— «Вы не удивляйтесь, что на моих фотографиях очень мало наград. В боях на Сандомирском плацдарме всю роту дважды наградили, а меня, как видно, вычеркнули. Сами солдаты мне говорили: «Был бы у тебя орден, да не один, если бы не был евреем». Командир роты Яков Руденко позже рассказывал, что представил меня на орден Славы, но и это не прошло».
Всё же в приказе от 19 мая 1945 года о награждении Рабиновича Исаака Залмановича минометчика минроты 2-го батальона медалью «За боевые заслуги» написано: «В боях с немецкими захватчиками на Одерском плацдарме с 4.2.по 10.2. 45 г. и за гор Бреславль с 25.2 по 7.5. 45 года действовал смело и решительно, выполняя обязанности заряжающего. В бою, при выбытии из строя наводчика миномёта, заменил его. Уничтожил более 10 гитлеровцев и две огневых точки противника».
В 70-е годы Исаак наладил связь со многими однополчанами: со взводным Александром Елпановым, Леонидом Казаковым, Яковом Руденко, с командиром расчёта Борисом Зяузиным и другими.
Теперь Валентин (Исаак) Рабинович живёт в Твери. У него шесть внуков и, пока, по двое правнуков и правнучек.
