Моя семья в летописи Великой Отечественной

Опубликовано Редакция - пт, 11/15/2019 - 12:13

В нашей стране нет семьи, которую не затронула бы Вторая мировая война (1939 – 1945 гг.). В России (Советском Союзе) она стала поистине народной и названа Великой Отечественной (1941 – 1945 гг.). Безжалостным катком прокатилась эта война по судьбам близких мне людей – семьям моего отца и моей матери.

В детстве из разговоров с родителями и при поездках в отпуск на малую Родину в западносибирский город Томск мне становилось известно, что практически все мои родственники по мужской линии участвовали в Великой Отечественной войне. Единственный оставшийся в живых – дед по отцовской линии Николай Гаврилович Яковлев 1900 года рождения. В его доме по улице Пушкинской, а позднее Хабаровской, в Томске долгие годы висел портрет не вернувшегося с войны старшего сына – Александра. Этим именем я и был назван через три года после его гибели. В семье матери - Ситниковых на улице Карла Маркса в том же в Томске, сколько себя помню, поминали ее братьев – Владимира, Алексея и Михаила, ушедших на войну и оставшихся на полях сражений. Но где они воевали и как погибли, никто не рассказывал, да скорее всего и не знал. Ведь о солдатах, простых тружениках войны у нас не принято было рассказывать.

Разыскивая информацию о том, "от кого есть пошел род мой", я узнал, что дед по отцовской линии являлся потомком переселенцев из Пермского края, батрачивших на купцов Строгановых. Его предки перебрались в поисках лучшей доли на сибирские земли в конце XIX века, основали в Туганском районе Томской области село Халдеево и обосновались там же. Гармонист, балалаечник, душа компании женился на приглянувшейся ему красавице – певунье Дашеньке (дочери Михайлова). И родила она ему в 1922 году старшенького Александра, а в 1924 году моего отца - Василия. А позднее родили они еще дочерей – Клавдию и Валентину. И был мой дед надежным продолжателем дела пермяков - переселенцев и крепким хозяином: новый дом сладил, а к нему хлев и ледник. А в хлеву, как положено, пяток хряков, корова, да лошадка. И трудился он с утра до ночи, добро наживал, жизни радовался. Да положила глаз на хозяйство дедово власть советская, назвала его в 1937 году кулаком и пригрозила заслать подальше, куда-нибудь в Забайкальские степи.

А посему перебралось семейство дедово в Томск и начало мыкаться по чужим углам, да к новой жизни приспосабливаться. Дед устроился конюхом на одно из городских предприятий, на бабкины плечи легли дом и приусадебное хозяйство. Худо-бедно, но и в Томске жизнь постепенно налаживалась. А жили они тогда на улице Сакко и  Ванцетти. Там же, где и семья моей будущей матери.

Николай Гаврилович, будучи ограниченно годным к военной службе, был призван в вооруженные силы осенью 1943 года, назначен конюхом при полевой кухне, доставлявшей на передний край нехитрую пищу солдатикам. В одной из поездок в начале зимы 1944 его лошадь была убита, а сам он ранен разорвавшейся неподалеку миной. Раненого, пролежавшего в снегу, с промороженными легкими доставили его в полевой госпиталь, через полтора месяца выписали и вновь направили на передовую. Однако вскоре демобилизовали и полностью освободили от воинской службы из-за незаживающей легочной болезни. Не любил дед рассказывать о своей службе на фронте, хоть и общались мы с ним нередко, когда приезжали в Томск, да и прожил он до 1966 года.

Старший сын моего деда по отцовской линии Александр в детстве и юности был уважаемым пацаном во дворе и в школе. То ли как сына нераскулаченного, то ли за действительно крепкие кулаки друзья и враги назвали его "кулаком", а его младшего брата - моего отца – "подкулачником". Окончив семилетку, Александр поработал механиком на дрожжевом заводе, поучился в Томском аэроклубе. Осенью 1942 он был призван в вооруженные силы, но не в авиацию, куда рассчитывал, а в танковые войска, в учебный центр под Нижним Тагилом. Через три месяца  завершил обучение, получил звание младшего сержанта и был оставлен инструктором обучать молодых танкистов. В одном из писем написал, что в декабре 1943 года в ходе учений в районе реки Тагил его танк провалился под лед. Но с экипажем он благополучно выбрался из затонувшего танка. В феврале 1944 года Александр был направлен в 61-ю гвардейскую танковую бригаду,  выбивавшую немцев из Каменец-Подольского района. Последнее от него письмо о том, что "завтра в бой", датировано 6 марта. Погиб Александр 7 марта 1944 года. Мой отец нашел его захоронение в братской могиле у деревни Черный Остров Каменец-Подольского района. Кто бы мог предположить, что через 70 лет украинские националисты и потворствующие им киевские власти освобождение Украины назовут оккупацией!?

Мой отец – Яковлев Василий Николаевич в войне не участвовал, хоть и обращался с ходатайствами об отправке на фронт к командиру. Унаследовав от своего отца - моего деда пристрастие к игре на музыкальных инструментах и любовь к музыке военного оркестра, игравшего в городском парке, в 14 лет он записался воспитанником в военный оркестр Томского артиллерийского училища. В 1942 году, оставаясь в том же оркестре, он был призван в вооруженные силы, а в 1945 году поступил на Военно-дирижерский факультет Московской государственной консерватории. Закончил его и посвятил жизнь обучению и воспитанию сначала беспризорников, а впоследствии начинающих дирижеров для военных оркестров. Умер он в 2004 году, будучи профессором кафедры инструментов военного оркестра и подполковником в отставке.

Мой дед по материнской линии - Ситников Павел Константинович, 1885 года рождения, по словам моей матери Яковлевой (в девичестве Ситниковой) Тамары Павловны, был "пришлым" (то есть не коренным жителем), называл себя "остяком" (прибывшим откуда-то с восточных отрогов Уральского хребта). В составе 214-го резервного Мокшанского пехотного полка участвовал в русско-японской войне, был ранен в боях под Мукденом, попал в томский госпиталь, а по излечении не вернулся на родину, а осел в Кожевниковском районе Томской области, где несколько лет пробатрачил на родителей моей бабки Канаевых. В конце концов заработал и заплатил за нее калым, коим впоследствии попрекал Татьяну Андреевну – мою бабку по материнской линии, мол, калым большой, а ты ни петь, ни плясать не умеешь. Но говорил это в шутку, поскольку была она красавица с толикой цыганской крови в жилах и уж больно хорошо рукодельничала. Вскоре родили они сыновей Владимира в 1912 году, Алексея в 1915, дочь Таисию в 1921, а еще двойню - Михаила и мою мать – Тамару в 1924 году. И жили они таким семейством, с большим хозяйством, владели земельным наделом и скотиной.

Однако в 30-е годы как и другим крепким крестьянским семьям им пригрозили насильственным выселением. Бросили все и перебрались в Томск, где затерялись среди тысяч таких же нераскулаченных, но "добровольно" покинувших насиженные места и начали жизнь заново. К началу войны  их сыновья обзавелись семьями, работали на "шарикоподшипнике" (заводе по изготовлению шарикоподшипников), "спичке" (спичечной фабрике) и проживали отдельно. В военные годы дед – Павел Константинович, которому к началу Великой Отечественной исполнилось 56 лет, избежал мобилизации. А вот братья - Владимир, Алексей и Михаил (при этом последний приписал себе год жизни) в самом ее начале были призваны в вооруженные силы и зимой 1941 в составе сибирских дивизий брошены под Москву. Вместе с другими сибиряками они встали заслоном на пути рвавшихся к столице гитлеровских полчищ, а затем участвовали в наступательной операции, положившей начало разгрому немецких войск.

Сегодня трудно восстановить судьбу братьев Ситниковых, определить их место в боевых порядках советских войск в обороне и начавшемся контрнаступлении под Москвой. Повторюсь, в те годы было не принято писать о рядовых и сержантах, да и в письмах домой они не могли отражать действительно заслуживающую внимание информацию. Единственный неопровержимый ее источник - Книга Памяти  по Томской области. Судя по содержащимся в  ней сведениям, рядовые Владимир, Алексей и Михаил Ситниковы служили, если не в одном подразделении, то без сомнения в одной воинской части. В декабре 1941 – первой половине 1942 года они участвовали  в Калининской наступательной операции, к концу которой советские войска прорвали оборону немецких войск и вышли к железной дороге Вязьма - Смоленск севернее Ярцево. Там, на Холм-Жирковском выступе они были вынуждены перейти к обороне и вести бои за него до июля 1942 года.

Первым 8 февраля 1942 года в бою за деревню Суходол Холмского района погиб младший из братьев – Михаил. О судьбе старших братьев долго не было ничего известно. И лишь осенью 1945 года по возвращении с фронта Ивана Сгибнева - мужа Таисии – сестры моей матери, воевавшего в одной с братьями воинской части, стало известно, что вместе со средним братом - Алексеем в июне 1942 года он оказался в немецком плену, а 28 июня Алексей был убит. Иван же бежал из плена и продолжал участвовать в боевых действиях против гитлеровской Германии. Что касается старшего брата – Владимира,  то, как записано в Книге Памяти, тот пропал без вести в июне 1942 года, видимо, в том же бою, в котором были пленены Алексей и Иван.

Предпринятые поиски, позволили восстановить, насколько это возможно, судьбу моих близких в годы Великой Отечественной войны. Они явно  свидетельствуют о том, что те, "от кого есть пошел род мой", не посрамили Отечество, достойно встретили врага, посягнувшего на нашу Родину, и заплатили за то, чтобы мы жили сегодня, своими жизнями.

Честь и слава героям! Вечная им память! Будем их достойны!

Вице-президент МОО "Марс – Меркурий" - коллективного члена Российского Союза ветеранов капитан 1 ранга в отставке Александр Яковлев

Поделиться в соцсетях