Делегация Российского Союза ветеранов во главе с начальником отдела патриотической работы полковником в отставке Геннадием Ивановичем Галибиным приняла участие в открытии фотовыставки «Пылающий остров».
Таково название фотовыставке дало руководство фотоцентра в лице Валерия Ивановича Никифорова, директора объединения. Выставка создана в ознаменование Дня пограничника и посвящена 45-летию военного конфликта на пограничном острове Даманский на реке Уссури.
В экспозицию включены снимки фоторепортёров Юрия Королёва и Виктора Ахломова, а также материалы из Благовещенска, где состоялось мероприятие в память о кровавых событиях по вине командования китайских Вооружённых сил на острове Даманский 45 лет назад.
Военный конфликт на Даманском произошёл на фоне пика охлаждения и ухудшения межгосударственн
А в СССР Н. С. Хрущев проводил не всегда логичные реформы, в том числе и на международной арене. Это повлекло ряд, как теперь стало очевидно, ошибочных действий по отношению к маоистскому режиму в Китае. Как следствие начались провокации на дальневосточных рубежах СССР.
Ночью 2 марта 1969 года три роты китайской армии незаметно, используя погодные условия, пробрались на остров. С берега их прикрывали батареи минометчиков и артиллеристов. Утром на место нарушения границы выдвинулась группа советских пограничников из 30 человек под командованием старшего лейтенанта Ивана Стрельникова. Советский офицер, официальный пограничный представитель СССР, заявил протест и потребовал покинуть советскую территорию. Китайцы вместо переговоров открыли огонь. Большинство наших пограничников было расстреляно в упор, раненых китайцы добили штыками.
Первыми приняли бой пограничники отделения младшего сержанта Юрия Бабанского. Около часа они сдерживали ожесточённый натиск китайцев. Несли потери. В этот момент подоспела подмога с соседней заставы во главе со старшим лейтенантом Виталием Бубениным…
Так начались боевые действия на Даманском.
В итоге военного конфликта, спровоцированног
Китайцы на Даманском потерпели поражение. Остров Даманский остался в границах СССР. На этом военный конфликт был исчерпан.
За мужество, героизм и отвагу пятеро советских пограничников были удостоены звания Героев Советского Союза. Трое из них посмертно: полковник Демократ Леонов, старший лейтенант Иван Стрельников, младший сержант Владимир Орехов. Именами Стрельникова и Леонова назвали дальневосточные заставы. Ещё два героя Даманского - старший лейтенант Виталий Бубенин и младший сержант Юрий Бабанский дослужились до генералов. Ныне один живет в Москве, другой в Сочи.
Военное столкновение на Даманском продемонстрирова
Выставка позволяет вспомнить героев, преданных своей Родине и на их примере звать нынешнее поколение к беззаветному служению Отчизне.
Добавим, что Российский Союз ветеранов и объединение «Фотоцентр» имеют давние и прочные деловые и творческие связи, совместно проводят патриотическую работу. Об этом весьма проникновенно в приветственном выступлении заметил глава делегации РСВ Геннадий Иванович. Он отметил, что конфликты были рождены недопонимание между руководством КНР и СССР, а в нынешних условиях новое руководство КНР и руководство Российской Федерации видят будущее в тесном взаимодействии, в партнёрстве и добрососедстве. Нашим народам стоит помнить, что конфликты не ведут к благоденствию. Будущее только за добрым миром и взаимовыгодным сотрудничеством, о чём так образно говорил Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин во время встречи с руководством КНР.
Фото: Ярослав Нечёса, заместитель начальника информационно-из
СПРАВКА.
Источник: Википедия
Советско-китайск
Предыстория и причины конфликта
После Парижской мирной конференции 1919 года появилось положение о том, что границы между государствами должны, как правило (но не обязательно), проходить по середине главного фарватера реки. Но и оно предусматривало исключения вроде проведения границы по одному из берегов, когда подобная граница сложилась исторически — по договору или если одна сторона колонизировала второй берег до того, как его начала колонизировать другая. Кроме того, международные договоры и соглашения не имеют обратной силы. Тем не менее, в конце 1950-х, когда КНР, стремясь к росту своего международного влияния, вступила в конфликт с Тайванем (1958) и участвовала в пограничной войне с Индией (1962), китайцы использовали новые положения о границах как повод для пересмотра советско-китайск
Остров Даманский, входивший в состав Пожарского района Приморского края, находится с китайской стороны от главного русла Уссури. Его размеры составляют 1500—1800 м с севера на юг и 600—700 м с запада на восток (площадь около 0,74 км²). В период паводков остров полностью скрывается под водой. Однако на острове есть несколько кирпичных зданий[. А заливные луга — это ценный природный ресурс.
С начала 1960-х обстановка в районе острова накалялась. По заявлениям советской стороны, группы гражданских лиц и военнослужащих стали систематически нарушать пограничный режим и выходить на советскую территорию, откуда всякий раз выдворялись пограничниками без применения оружия. Поначалу на территорию СССР по указанию китайских властей заходили крестьяне и демонстративно занимались там хозяйственной деятельностью: покосами и выпасом скота, заявляя, что находятся на китайской территории. Число таких провокаций резко возросло: в 1960 году их было 100, в 1962 — более 5000. Затем стали совершаться нападения хунвэйбинов на пограничные патрули. Счёт подобным событиям шёл на тысячи, в каждом из них задействовались до нескольких сотен человек. 4 января 1969 года на островеКиркинский (Цилициньдао) была проведена китайская провокация с участием 500 человек.
Герой Советского Союза Юрий Бабанский, служивший в год конфликта на погранзаставе, вспоминал: «…в феврале неожиданно получил назначение на должность командира отделения заставы, начальником которой был старший лейтенант Стрельников. Прихожу на заставу, а там, кроме повара, никого нет. „Все, — говорит, — на берегу, с китайцами дерутся“. Я, конечно, автомат на плечо — и к Уссури. А там и в самом деле драка. Китайские пограничники перешли Уссури по льду и вторглись на нашу территорию. Вот Стрельников и поднял заставу „в ружьё“. Наши-то парни и повыше, и поздоровее были. Но и китайцы не лыком шиты — ловкие, увёртливые; на кулак не лезут, всячески пытаются увернуться от наших ударов. Пока всех отмолотили, часа полтора прошло. Но без единого выстрела. Только по морде. Я ещё тогда подумал: „Весёлая застава“».
По китайской версии событий, советские пограничники сами «устраивали» провокации и избивали граждан КНР, занимавшихся хозяйственной деятельностью там, где они всегда это делали. В ходе Киркинского инцидента советские пограничники применили БТР для вытеснения мирных граждан и задавили 4 из них, а7 февраля 1969 года сделали несколько одиночных автоматных выстрелов в направлении китайского погранотряда.
Однако неоднократно было отмечено, что ни одно из подобных столкновений, по чьей бы вине оно ни происходило, не могло вылиться в серьёзный вооружённый конфликт без одобрения властей. Утверждение, что события вокруг острова Даманский 2 и 15 марта стали результатом тщательно спланированной именно китайской стороной акции, сейчас наиболее широко распространено; в том числе прямо или косвенно признаётся многими китайскими историками. Например, Ли Даньхуэй пишет, что в 1968—1969 годах ответ на «советские провокации» ограничивали директивы ЦК КПК, лишь 25 января 1969 года было разрешено спланировать «ответные военные действия» у острова Даманский силами трёх рот. 19 февраля на это дали согласие Генеральный штаб и МИД КНР. Существует версия, согласно которой руководство СССР было заранее через маршала Линь Бяо осведомлено о предстоящей акции китайцев, вылившейся в конфликт.
В разведывательном бюллетене Государственного департамента США, датированном 13 июля 1969 года: «Китайская пропаганда делала упор на необходимость внутреннего единства и побуждала население готовиться к войне. Можно счесть, что инциденты были подстроены исключительно для укрепления внутренней политики».
Бывший резидент КГБ в Китае Ю. И. Дроздов утверждал, что разведка своевременно (ещё при Хрущёве) и весьма полно предупреждала советское руководство о готовящейся вооружённой провокации в районе Даманского.
Хронология событий
События 1—2 марта и последующей недели
В ночь с 1 на 2 марта 1969 года около 77 китайских военнослужащих в зимнем камуфляже, вооружённых карабинами СКС и частично автоматами Калашникова, переправились на Даманский и залегли на более высоком западном берегу острова.
Группа оставалась незамеченной до 10:20, когда на 2-ю заставу «Нижне-Михайловк
Около 10:45 Стрельников выразил протест по поводу нарушения границы и потребовал от китайских военнослужащих покинуть территорию СССР. Один из китайских военнослужащих поднял руку вверх, что послужило сигналом к открытию огня китайской стороной по группам Стрельникова и Рабовича. Момент начала вооружённой провокации удалось зафиксировать на фотоплёнку военному фотокорреспонден
Получив донесение о стрельбе на острове, начальник соседней, 1-й заставы «Кулебякины сопки» старший лейтенант Виталий Бубенин выехал на БТР-60ПБ (№ 01) и ГАЗ-69 с 23 бойцами на помощь. По прибытии к острову в 11:30 Бубенин занял оборону совместно с группой Бабанского и 2-мя БТР. Огневой бой продолжался около 30 минут, китайцы начали обстрел боевых порядков пограничников миномётами. В бою, на БТР Бубенина отказал станковый пулемет, вследствие чего пришлось вернуться на исходную позицию, для его замены. После этого он решил направить свой БТР в тыл китайцам, огибая по льду северную оконечность острова, выйдя по протоке Уссури к выдвигающейся к острову пехотной роте китайцев, и начал вести по ней огонь, уничтожив роту на льду. Но вскоре БТР был подбит, и Бубенин принял решение выйти со своими бойцами к советскому берегу. Достигнув БТР № 04 погибшего Стрельникова и пересев в него, группа Бубенина двинулась вдоль позиций китайцев и уничтожила их командный пункт, однако БТР был подбит при попытке забрать раненых. Китайцы продолжали атаковать боевые позиции советских пограничников у острова. Помощь пограничникам в эвакуации раненых и подвозе боеприпасов оказали жители деревни Нижнемихайловка.
Около 13:00 китайцы начали отступление.
В бою 2 марта погиб 31 советский пограничник, 14 получили ранения. Потери китайской стороны (по оценке комиссии КГБ СССР под председательство
Около 13:20 к Даманскому прибыл вертолёт с командованием Иманского погранотряда и его начальникомполковником Д. В. Леоновым и подкрепление с соседних застав, задействованы резервы Тихоокеанского и Дальневосточного пограничных округов. На Даманский выходили усиленные наряды пограничников, а в тылу была развёрнута 135-я мотострелковая дивизия Советской Армии с артиллерией и установками системы залпового огня БМ-21 «Град». С китайской стороны готовился к боевым действиям 24-й пехотный полк численностью 5 тыс. человек.
3 марта в Пекине прошла демонстрация около советского посольства.
4 марта в китайских газетах «Жэньминь жибао» и «Цзефанцзюнь бао» (解放军报) вышла передовица «Долой новых царей!», возлагавшая вину за инцидент на советские войска, которые, по мнению автора статьи, «двинутые кликой ревизионистов-ре
7 марта уже посольство КНР в Москве подверглось пикетированию. Демонстранты также закидали здание пузырьками с чернилами.
События 14—15 марта
14 марта в 15:00 поступил приказ убрать подразделения пограничников с острова. Сразу после отхода советских пограничников остров стали занимать китайские солдаты. В ответ на это 8 бронетранспортёр
В 20:00 14 марта пограничникам поступил приказ занять остров. Той же ночью там окопалась группа Яншина в составе 60 человек на 4 БТР. Утром 15 марта, после ведения с обеих сторон трансляции через громкоговорители
От 400 до 500 китайских солдат заняли позиции у южной части острова и приготовились зайти в тыл к Яншину. Два БТР его группы были подбиты, связь испорчена. Четыре танка Т-62 под командованием начальника 57-го погранотряда полковника Д. В. Леонова атаковали китайцев у южной оконечности острова, однако танк Леонова был подбит (по разным версиям, выстрелом из гранатомёта РПГ-2 или подорвался на противотанковой мине), а сам Леонов был убит выстрелом китайского снайпера при попытке покинуть горящую машину. Усугубляло ситуацию то, что Леонов не знал острова и вследствие этого советские танки слишком близко подошли к китайским позициям, однако ценой потерь не позволили китайцам выйти на остров.
Через два часа, израсходовав боезапас, советские пограничники всё-таки были вынуждены отойти с острова. Стало ясно, что введённых в бой сил не хватает, и китайцы значительно превосходят отряды пограничников численно. В 17:00 в критической ситуации, в нарушение указания Политбюро ЦК КПСС не вводить в конфликт советские войска, по приказу командующего войсками Дальневосточного военного округа генерал-полковни
Советские войска вновь отошли на свой берег, а китайская сторона больше не предпринимала масштабных враждебных действий на данном участке государственной границы.
Непосредственное руководство частями Советской Армии, принимавшими участие в данном конфликте осуществлял первый заместитель командующего Дальневосточным военным округом Герой Советского Союза генерал-лейтенан
Урегулирование и последствия
Всего в ходе столкновений советские войска потеряли убитыми и умершими от ран 58 человек (в том числе 4 офицера), ранеными 94 человек (в том числе 9 офицеров). Безвозвратные потери китайской стороны до сих пор являются закрытой информацией и составляют по разным оценкам от 100—300. В уезде Баоцинрасположено мемориальное кладбище, где находится прах 68 китайских военнослужащих, погибших 2 и 15 марта 1969 года. Информация, полученная от китайского перебежчика, позволяет считать, что существуют и другие захоронения.
За проявленный героизм пятеро военнослужащих получили звание Героя Советского Союза: полковникД. В. Леонов (посмертно), старший лейтенант И. Стрельников (посмертно), младший сержант В. Орехов(посмертно), старший лейтенант В. Бубенин, младший сержант Ю. Бабанский.
Многие пограничники и военнослужащие Советской Армии награждены государственными наградами:
3 — орденами Ленина,
10 — орденами Красного Знамени,
31 — орденами Красной Звезды,
10 — орденами Славы III степени,
63 — медалями «За отвагу»,
31 — медалями «За боевые заслуги».
Подбитый Т-62 бортовой № 545 советским солдатам вернуть не удалось из-за постоянных китайских обстрелов. Попытка уничтожить его из миномётов не увенчалась успехом, и танк провалился под лёд. Впоследствии китайцы смогли вытащить его на свой берег, и сейчас он стоит в пекинском военном музее.
После таяния льда выход советских пограничников на Даманский оказался затруднён, и препятствовать китайским попыткам его захвата приходилось снайперским и пулемётным огнём. 10 сентября 1969 годабыло приказано огонь прекратить, видимо, для создания благоприятного фона переговоров, начавшихся на следующий день в пекинском аэропорту. Немедленно острова Даманский и Киркинский заняли китайские вооружённые силы.
11 сентября в Пекине Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, возвращавшийся с похоронХо Ши Мина, и Премьер Государственного Совета КНР Чжоу Эньлай договорились о прекращении враждебных акций и о том, что войска остаются на занятых позициях. Фактически это означало передачу Даманского Китаю.
20 октября 1969 прошли новые переговоры глав правительств СССР и КНР, удалось достичь соглашения о необходимости пересмотра советско-китайск
Далее был проведён ещё ряд переговоров в Пекине и Москве, и в 1991 году остров Даманский окончательно отошёл к КНР (де-факто он был передан Китаю в конце 1969 года).
В 2001 году были рассекречены фотографии обнаруженных тел советских солдат из архивов КГБ СССР, свидетельствующи
Лучшим описанием тех событий, по нашему мнению, - отрывок из автобиографическ
2 марта 1969 г. 10.40. Дежурный по 1-й погранзаставе младший сержант Николай Загныбеда доложил:
— Товарищ старший лейтенант, со 2-й заставы сообщили, что китайцы выходят на Даманский.
— Поднимайте заставу «В ружье», — отдал я команду.
Взревела сирена тревоги, и застава взметнулась в едином порыве. Кто служил на пограничной заставе, тот понимает, что это такое. Рев сирены, тревожный голос дежурного: «Застава, в ружье» как ударом тока вскидывают солдат с постелей, отрывают от повседневных бытовых дел и в доли секунды превращают их в бойцов, готовых выполнить любой приказ.
Позвонил Иван Стрельников и проинформировал, что к Даманскому с поста «Гунсы» выдвигаются около 30 китайцев.
- Виталий, выручай.
- Жди, скоро буду. До встречи.
Но встреча так и не состоялась. Я слышал Ивана, своего друга, в последний раз.
Поднятая по тревоге застава выстроилась во дворе около БТР, готового к движению. Я быстро проверил экипировку у каждого. Довел кратко обстановку. С собой взял 21 пограничника. Таким образом, вместе со мной и механиком-водите
Оба заместителя лейтенанты А. Кочкин и Г. Денисенко по разным причинам отсутствовали.
БТР на большой скорости мчался к острову. Часть солдат находилась внутри БТР, остальные на броне. Обычные выезды на ликвидацию провокаций сопровождались шумом, смехом, шутками. На этот раз ехали молча. Чувствовалась напряженность во всем. Я курил одну сигарету за другой, сосредоточенно думал.
Примерно в 11.20 мы находились уже напротив середины острова на удалении 50 метров от него. Хорошо просматривались две автомашины 2-й заставы, которые одиноко стояли на южной оконечности острова. Вокруг никого не было видно. Это встревожило. А где же Иван? Он же должен ждать меня на нашем берегу. Но ни здесь, ни на острове его не было видно.
В этот момент наблюдатель доложил, что на острове послышалась сильная стрельба из автоматов. Вылез из люка и сам услышал длинные автоматные очереди. Солдаты с тревогой смотрели на меня.
— Может, холостыми стреляют.
— Не похоже. Это боевая стрельба. Шамов, стой! Застава, к бою.
Я понял, что Иван попал в беду... Чтобы представить картину случившегося, сошлюсь на официальные данные государственной комиссии по расследованию вооруженного столкновения на советско-китайск
В ночь с 1 на 2 марта 1969 г. против острова Даманского на своем берегу, используя неблагоириятную погоду и особенности местности, китайцы скрытно сосредоточили до пехотного батальона, численностью более 500 человек, а также два минометных и одну артиллерийскую батарею. Они имели на вооружении безоткатные орудия, крупнокалиберные и станковые пулеметы, ручные гранатометы. Батальон был укомплектован и вооружен по штатам военного времени. Впоследствии появились данные о том, что он прошел полугодовую специальную подготовку для ведения боевых действий на границе. Той же ночью силами трех пехотных рот, численностью более трехсот человек, вышел на остров и занял оборону по рубежу естественного вала.
На китайском берегу заняли оборону оставшиеся два пехотные роты. На скрытых позициях находились огневые средства. Командный пункт батальона и его управление расположились на острове. С берегом установили проводную связь. Весь личный состав, чего не замечалось ранее, одет в маскхалаты. Оружие и снаряжение подогнано так, что не издавало лишнего звука. На острове китайцы отрывали в снегу ячейки, стелили циновки или солому, ложились. Их накрывали другой циновкой и засыпали снегом. Мела поземка. С рассветом обнаружить даже с помощью мощного прибора наблюдения их было практически невозможно.
Позиции двух 82-мм батарей и артиллерии (45-мм орудия), а также крупнокалиберных пулеметов располагались так, чтобы можно было вести огонь по нашим БТР и личному составу прямой наводкой. Минометные батареи, судя по всему, имели четкие координаты стрельбы. В общем, система артиллерийского огня была спланирована так, что все то. что появлялось на основном русле реки и на протоке, должно было быть уничтожено. На самом острове система огня батальона организованна так, что сплошной заградительный огонь из всех огневых средств они могли вести на глубину от 200 до 300 метров и по всему фронту батальона. Все живое, что могло попасть в эту зону сплошного огня, живым остаться не должно.
Таким образом, китайцы, зная, что нас будет в общей сложности не более 50 человек, заранее спланировали и противопоставили против нас полнокровный пехотный батальон со средствами усиления. Они рассчитывали на полное наше уничтожение. И в этом, кажется, не сомневались.
Чтобы заманить нас в ловушку и вывести под расстрел, они применили обычную тактику, которую использовали во всех прошлых провокациях. Ведь действия наши всегда были одинаковыми и напрямую зависели от действий китайских групп. Как не крути, они нам навязывали свой сценарий. И действия наши в определенной степени выглядели стандартными. Мы с Иваном выходили как парламентеры, выполняя мирную миссию, и никогда не думали, что это может быть смертельно опасно. Привыкли уже.
Кстати, некоторые исследователи боевых действий на острове Даманском, по прошествии десятков лет, когда уже многие забыли, из-за чего, почему и как все это было, критикуют нас за то, что заставы, мол, были нацелены только на мирное выдворение китайцев. И это подается как ошибка. Л на что же мы еще должны были нацелены? Неужели на применение оружия? Как раз, напротив, наша наиглавнейшая задача заключалась тогда в том, чтобы, даже рискуя жизнью, в то сложное время сделать все возможное, чтобы сохранить покой на границе, чтобы ни один выстрел первым не прозвучал с нашей стороны. У нас была мирная миссия.
Итак, в 10.40 (по местному времени) 2 марта 1969 г. около 30 военнослужащих китайского погранпоста «Гунсы», как обычно, демонстративно, ускоренным шагом стали выдвигаться в сторону Даманского. Пограничный наряд поста наблюдения 2-й заставы на сопке Кафыла в составе рядовых Кояхова и Шевцева обнаружил их и немедленно доложил по команде. Начальник 2-й заставы старший лейтенант Иван Стрельников поднял заставу по тревоге, проинформировал меня, доложил оперативному дежурному по 57-му погранотряду. Затем вместе с офицером особого отдела отряда старшим лейтенантом Николаем Буйневичем и личным составом в количестве 30 человек выехал к острову.
Стрельников с 14 пограничниками выдвигался на БТР, Буйневич с 5—6 военнослужащими — на автомобиле ГАЗ-69. Третья группа во главе с младшим сержантом Юрием Бабанским ехала на автомобиле бригады техпомощи ГАЗ-66, так как заставская стояла в ремонте.
К 11.00 группы Стрельникова и Буйневйча прибыли к южной оконечности Даманского, а группа Бабанского несколько задержалась из-за технической неисправности машины.
К тому времени группа китайских военнослужащих, заметив приближение пограничников, разделилась на две части. Одна — до 18 солдат — вышла на южную оконечнось острова и на виду у наших пограничников проследовала вдоль восточного берега по основному руслу реки в северном направлении. Вторая — до 12 военнослужащих — продолжила движение вдоль западного берега по протоке, отделяющей остров от китайского берега, и остановилась в поле зрения Стрельникова.
Подъехав, наши пограничники спешились. Стрельников отправил свой БТР в укрытие. Было рекомендовано так делать, потому что в китайской и мировой прессе появилось тогда много снимков, показывающих «бесчинства советских пограничников на китайско-советск
Группе из 13 человек во главе с сержантом Николаем Дергачом Стрельников приказал преследовать китайцев, которые шли вдоль восточного берега острова и выдворить их оттуда. Сам же вместе с Н. Буйневичем пошел навстречу остановившейся на протоке группе китайцев. Шли с мирными целями, чтобы в очередной раз заявить протест и потребовать удалиться с нашей территории. Так было приказано. Так он и сделал.
Тем временем к южной оконечности острова прибыла и группа Юрия Бабанского. Слева по ходу движения сержант увидел через заросли кустарника на льду протоки более десятка китайцев и приближающегося к ним Стрельникова с группой солдат. Автоматы у них были в положении «на ремень».
Они находились примерно в 30— 40 метрах от командира, когда услышали резкий гортанный крик и прозвучавшие пистолетные выстрелы. Тут же началась сильная беспорядочная стрельба из автоматов и пулеметов. Практически в упор, по бандитски, китайцы расстреляли обе группы. Из группы сержанта Николая Дергача лишь Геннадий Серебров остался жив.
Услышав стрельбу, группа Бабанского залегла. Но из низинки, где заняли оборону пограничники, ничего не было видно. Тогда Бабанский, Кузнецев и Козусь поползли к бугру, что отделял их от берега. Их взору предстала жуткая картина. Китайцы зверски расправлялись с советскими пограничниками.
— Огонь! — скомандовал Бабанский и выпустил длинную прицельную очередь но бандитам. Одновременно открыли огонь Кузнецев и Козусь. Эта китайская группа была уничтожена. Кончились патроны. Бабанский дал команду отойти к основной группе.
Так, девятнадцатилетн
От начала боя прошло 10—15 минут, когда мы подъезжали к этому трагическому месту. К тому времени уже погибло 22 пограничника 2-й погранзаставы во главе с ее начальником, а рядовой Павел Акулов, в бессознательном состоянии захвачен в плен. После тяжелых пыток и издевательств китайцы казнили его. Лишь в апреле китайцы передали нам изу-родованный и обезображенный труп.
Высадившись из БТР, под прикрытием восточного берега мы развернулись в цепь и выскочили на остров. Это примерно в 300 метрах от того места, где только что произошла трагедия. Но мы пока об этом не знали. Нас было 23 человека. В боевом порядке начали движение в направлении затухающей стрельбы. Когда углубились примерно на 50 метров, увидели, что с вала нас атакует до взвода китайских солдат. Они бежали навстречу, орали и вели огонь. Расстояние между нами от 150 до 200 метров. Оно быстро сокращалось. Я не только слышал стрельбу, но и хорошо видел, как из стволов вылетает пламя. Понимал, что начался бой, но еще надеялся, что это неправда. Надеялся, холостыми берут на испуг.
Но вот первые пули просвистели над головой. Вскрикнув, широко раскинув руки, и, как будто споткнувшись о камень, упал ничком Володя Изотов. Шапка сорвалась с его головы и покатилась вперед. А он, уткнувшись лицом в снег, замер. Это тот самый рядовой Изотов, который всего несколько часов назад испек самый лучший в своей жизни хлеб. Все ста-ло предельно ясно.
— Огонь! — скомандовал я и выпустил длинную очередь по атакующим китайцам. — Ложись!
Те какое-то время продолжали наступление. Но у нас уже было преимущество. Мы вели огонь лежа. Они не выдержали, повернули назад, но один за другим падали в снег. В бою к противнику спиной передвигаться не рекомендуется.
Когда последний из живых успел все же добежать до укрытия, как в то же мгновение с вала открыли шквальный автоматный и пулеметный огонь. Нас было 22, а китайцев — более 300. У нас было всего по два магазина патронов. Больше не полагалось. Приказал окопаться, экономить патроны. Наблюдая за ходом боя, насколько это было возможно, заметил, что по нам ведется интенсивный перекрестный огонь с фронта и флангов.
Но вот пуля щелкнула где-то совсем близко. Другая — сбила шапку. Попытался поглубже втиснуться в снег. Моя черная шуба вздыбилась. Очередь прошила ее, не задев, к счастью, спины. Еще одна врезалась в снег прямо перед носом. «Это ж снайпер», — мелькнула мысль.
Китайцы знали меня в лицо. Кроме того, я лежал на белом снегу в черной шубе. Они вычислили меня и вели огонь на уничтожение. Огонь постоянно усиливался. Снег вокруг буквально кипел. Стало страшно.
Вдруг со мной что-то произошло. Четко осознал, что со мной ничего не случится. Показалось, я вижу, как пули словно огибая, летят мимо меня. В сердце закипела ярость, которая придавала силу, проясняла и укрепляла сознание и волю. Я понял — страх ушел. Так бывает. Либо страх тебя, либо ты его. Страх бывает у всех нормальных людей. Это природная защитная реакция организма на опасность. Бесстрашие наступает потом, когда ты победишь страх.
Злость, ненависть, оскорбленное самолюбие, чувства долга, достоинства и чести — все саккумулиро-вало
Около часа продолжался бой. Все реже и реже слышались автоматные очереди с нашей стороны. На китайском берегу раздался орудийный выстрел. Вначале один, затем другой. Леденящий душу вой мин накрыл остров. Одна мина взорвалась совсем рядом, смертельно ранив Ивана Ветрича и зацепив меня. Я потерял сознание. Через какое-то время очнулся. Открыл глаза и ничего не увидел. Передо мной брезжил мутно-кровавый свет. Голова раскалывалась от боли. Тошнота подступала к горлу. Протер снегом лицо. Увидел, что снег в руке кровавый. Осмотрелся, с удивлением отметил, что нахожусь совсем в другом месте, под каким-то деревом. Это меня туда взрывной волной отбросило. Сверху густо сыпались ветки, а в дерево роем впивались пули. Вдруг тоненькая русская березка жалобно заскрипела, взмахнула замерзшими ветвями и со стоном упала на кровавый снег, прикрыв меня своими нежными белыми ветвями, как бы защищая меня от огня. Ее срубили пулеметные очереди, которые предназначались мне.
Бой продолжался. Наши солдаты, истекая кровью, расстреливали последние патроны. Стало ясно — надо выводить личный состав из-под минометного обстрела. Иначе всех уничтожат. Приказал отползать назад, под прикрытие берега. Но понял, меня не слышат. Приподнялся на колени и продолжал подавать команды на крепком русском языке. Позже, когда лежали в госпитале, солдаты признавались, что вначале посчитали меня погибшим. А когда услышали мой голос, поняли, командир жив, а это значит — все будет в порядке.
Мой дальнейший план был связан с использованием БТР, который оставался под берегом. Обойти на нем остров по протоке с севера и ударить китайцев с тыла. Но как добраться до него?
- Говорят, в повседневной жизни человек тратит не более 3 — 4 % той силы и энергии, что природа дала ему. А использовать остальные он может только в самых экстремальных случаях, спасая свою или чужую жизнь. Если это закон природы, то он сработал на все сто.
Я был прижат огнем к земле и не мог пошевелиться. На острове погибали мои солдаты. Спасительный БТР совсем рядом, в каких-то 10 метрах. Одна мысль долбила мозги — я должен быть там, должен... А я лежал под обстрелом, распластанный на снегу, но рукой уже сжимал гашетку. Физически чувствовал две кнопки под большим пальцем правой руки. Чувств звал всем своим существом. Ощущал физически мощную дробь спаренных крупнокалиберных пулеметов. Уже видел китайцев в прицеле. Я уже вел огонь.
И вдруг в одно мгновение какая-то невиданная сила приподняла меня и швырнула с острова на лед реки. Что это было? Прошло столько лет, а я не могу этого забыть и понять. Одна пуля все же догнала меня. Подбежали рядовые Петр Величко и Валентин Буранцев, вышедшие с острова несколько раньше. Они пытались оказать помощь, но было не до этого. Я приказал водителю БТР Аркадию Шамову направить машину вокруг острова на протоке, а сем сел за пулеметы. БТР взревел и понесся по реке. Вскоре увидел в прицел, что на китайском берегу появилась большая группа солдат. Как потом выяснилось, это была одна из двух пехотных рот, что находились во втором эшелоне. Ее бросили на усиление.
Плотная масса китайцев, спрыгнув с крутого берега, устремилась на остров через протоку. Расстояние до них — до 200 метров. Я открыл огонь с обоих пулеметов на поражение. Наше появление у них в тылу оказалось для них настолько неожиданным, что бегущая толпа резко замедлила бег и остановилась, будто наткнулась на бетонную стену. Они были в полной растерянности. Даже огонь вначале не вели. Расстояние между нами быстро сокращалось. Подключились к стрельбе и автоматчики. Китайцы падали, как подкошенные, многие повернули и бросились на свой берег. Они карабкались на него, но, сраженные, сползали вниз. Китайцы открыли огонь по своим, пытаясь вернуть их в бой. Все смешалось в этой куче, боевой, кипучей. Те, кого развернули, стали группами пробиваться на остров. В какой-то момент они оказались настолько близко, что мы их расстреливали в упор, били бортом и давили колесами.
Неожиданно оба пулемета замолчали. Кончились патроны. БТР завалился направо и резко сбросил скорость.
— Шамов, что там?
— Все скаты пробиты, товарищ старший лейтенант.
— Вперед, Шамов, вперед! Останавливаться нам никак нельзя.
Двигатель ревел от перегрузки. Я вращал башню, стараясь рассмотреть всю обстановку. Китайцы лупили из пулеметов и ручных гранатометов. Они выкатили на берег полевые орудия и били по нам прямой наводкой. Один снаряд попал в правый борт нашей машины и разорвался в моторном отделении. Правый двигатель заглох. Но до южной оконечности острова оставалось совсем немного. Там было наше спасение. Второй снаряд попал прг'мо в башню и разбил пулеметы у меня над головой. Взрывной волной меня выкинуло из кресла стрелка и бросило куда-то в угол. Очнулся оттого, что кто-то снегом растирал лицо. Все, кто были со мною, получили ранения. Аркадий Шамов сумел-таки дотянуть расстрелянный БТР до нашего берега. Там в укрытии солдаты стали оказывать друг другу помощь, а я пошел к розетке телефона, чтобы доложить в отряд обстановку.
Дозвонился до оперативного дежурного майора Баженова. В общих чертах он был уже в курсе. Но потребовал подробного доклада.
— На острове больше часа идет бой. Имеются убитые и раненые. Китайцев несколько сотен. Применяют артиллерию и минометы.
Получил команду вывести всех из боя и ждать подхода резерва.
— Вывести не могу, все погибнут. С моей заставы идет резерв. Сейчас снова пойду в бой.
Я на мгновение опять потерял сознание. Разговор продолжил Шамов. Кое-что он сумел объяснить.
Со стороны нашей заставы прямо го реке мчался наш ГАЗ-69. Прямо перед его передними колесами пулеметные очереди вспарывали снег. Трассирующие пули роем пролетали над головами солдат.
— Буранцев, бегом на косу и маши им, чтобы сворачивали сюда в протоку.
На машине заметили. Это прибыл резерв под командованием старшины заставы сержанта Павла Сикушенко. Они привезли весь носимый и большую часть возимого боекомплекта заставы, все пулеметы, гранатомет ПГ-7 и выстрелы для него. Как все это поместилось в семиместный газик понять невозможно.
Я подозвал водителя БТР 2-й заставы рядового П. Ковалева.
— Машина на ходу?
— Так точно.
— А боекомплект на месте? -Да.
— Сикушенко, возьмите человек десять, оружие, все боеприпасы и в БТР. Оставьте 3—4 человека снаряжать пулеметные ленты. Сержанту Фадееву остаться здесь. Поддерживайте связь и помогайте раненым. Остальные — за мной!
Солдаты быстро заняли места, открыли бойницы и приготовились к бою. Я начал заряжать пулеметы. Вставил коробки, протянул ленты, передернул тросом затворы. В одном из пулеметов заклинило патрон. Я нажал гашетку, сработал только один пулемет.
— Ковалев, прямо на остров держи, а там направо вдоль берега пойдешь. Дальше покажу. Вперед!
Как только мы выехали на лсд, китайцы открыли огонь из орудий и гранатометов. БТР сильно тряхнуло, и он несколько потерял ход. Подбили левое переднее колесо. Но мы продолжали движение и вскоре достигли острова. Теперь у меня созрел замысел ударить китайцам во фланг. Я уже знал, где они заняли оборону и укрылись. Мы повернули опять на северную оконечность острова, но теперь мы пошли не по протоке, а вошли в залив, который глубоко врезался в остров с севера и доходил до самого вала, где занял оборону противник.
Китайцы долго нас не замечали. БТР на полном ходу врезался в их оборону. Больше того, мы случайно вышли прямо на командный пункт батальона и в считанные минуты расстреляли его, тем самым лишив войска управления. Я опять сидел за пулеметом. Кругом грохотало, ревело, выло. В прицел было хорошо видно, как обезумевшая толпа китайцев металась по полю боя, охваченная паникой. Потом они бросились убегать с острова, покидая позиции. Мы увидели, какое огромное количество людей они сосредоточили здесь. Весь лес просто кишел ими. Мы на полном ходу догнали толпу и, врезавшись в нее, стреляли в упор. Когда падал убитый или раненый китаец, к нему подбегали двое других и пытались вынести его с поля боя. Задача более чем четкая — свидетелей и вещдоки не оставлять. Это поражало. Бой длился не более 20 минут. Батальон был выбит с острова. Сами же мы не получили ни одной пробоины и ни одного ранения.
Расстреляв китайцев на острове, мы повернули БТР назад, чтобы выйти на наш берег, пополнить боеприпасы и перезарядить пулеметы.
Обходя остров уже с нашей стороны, мы заметили двух раненых — Николая Пузырева и Анатолия Ани-пера. Пузырев поднял руку, призывая на помощь. Подъехали, чтобы прикрыть раненых броней. Открыв левый десантный люк, сержант Сикушепко с двумя солдатами на ходу подняли Анатолии Анипера, но сами заскочить назад не успели. Китайцы открыли плотный огонь из орудий и ручных гранатометов. Один снаряд попал в правый борт и разорвался внутри.
Снова вспышка, взрыв, темнота. Когда очнулся, показалось, что все изменилось. Стояла тишина. В ушах тоненько звенел колокольчик. В нос ударил тошнотворный запах тротила, смешанный с вонью дымящихся гильз и крови. БТР был наполнен густым дымом, и только тоненький солнечный лучик пробивался сквозь отверстие в броне, оставленное снаря-дом гранатомета, узким, ядовито-желтым пучком освещал эту ужасную картину. В полуметре от меня сержант В. Ермолюк занял позицию и открыл огонь через бойницу, но вновь артиллерийский снаряд ударил теперь уже в правый борт, и пробив броню, смертельно ранил Виктора. Взрывной волной, многочисленными осколками были поражены почти все, кто находился внутри.
Приказал покинуть подбитый БТР. Помогая друг другу, солдаты не вылезали, а вываливались на лед и вновь открывали огонь. Я последним покидал БТР. В углу в клубах дыма увидел лежащего без движения сержанта Ермолюка. Подтащил его к люку, передал солдатам. Они бережно приняли его и положили на лед. Затем обгоревший, закопченный, и сам вывалился из люка. Мы залегли. Китайцы вновь обрушили на нас минометный огонь. Лед трещал. Артиллерия, минометы, крупнокалиберные пулеметы — все сосредоточено на нашей группе. Все велось к тому, чтобы ни один советский пограничник не смог выйти живым. Чтобы не осталось ни одного свидетеля.
Оставаться здесь дальше было нельзя. Надо перебираться на остров. Это около 50 метров открытого пространства. По команде солдаты, подхватив раненых, изготовились к броску, но с места не стронулись. Да, БТР хоть как-то прикрывал, но он же мог стать для нас и братской могилой, попади в него еще пара снарядов. Понял, нужно хоть парой очередей из автомата прикрыть солдат. Они в какой-то мере должны почувствовать себя защищенными. Я выскочил из-за БТР и дал несколько очередей. Но мой автомат сразу замолчал. Бросился внутрь машины в надежде найти хотя бы один магазин с патронами. Повезло, нашел. Перезарядив автомат, открыл верхний люк, высунулся по пояс из БТР и вновь начал стрелять.
— Вперед, на остров! — из последних сил заорал солдатам.
Преодолев замешательство, они ринулись к спасительному берегу. Я видел, что последние солдаты уже были под прикрытием берега, когда автомат сноса замолчал. Кучной дробью колотили пули по броне. Совсем рядом взрывались мины, трещал и ухал лед)Я опять ощутил до боли знакомое чувство одиночества. Автомат не стрелял, а я стоял, и мне все было безразлично. У острова лежали мои солдаты, истекающие кровью, с надеждой и тревогой смотрели в мою сторону. Китайцы расстреливали меня, а мне было все равно. Наступала полная апатия. Исчерпав запас прочности, организм отключался. Почему нет помощи? Как долго этот ад будет продолжаться?
Я заметил, кто-то из солдат с острова снова бежит ко мне. Подумал почти безразлично: «Зачем? — ведь убьют». Но в следующий миг почувствовал, что этот кто-то оказался Мишей Путиловым. Он с силой дернул меня за ноги и оттащил вниз. Я упал и зарылся лицом в остывающие гильзы на дне БТРа.
— Товарищ старший лейтенант, что вы делаете? Вас же убьют! - он помог мне вылезти.
— Путилов, посмотри, там должны еще быть патроны.
Он нашел еще пару неполных магазинов.
— Теперь беги к острову, — сказал ему, — я тебя прикрою.
Он побежал. Где- то на полпути вскрикнул и упал, потом медленно пополз дальше. Ранило, но жив. Собрался бежать за ним, но как же без шубы? Снова нырнул в БТР, отыскал то, что от нее осталось, накинул на плечи. Напрягся, чтобы сделать решительный бросок. Но что-то остановило. И тут же рвануло буквально перед грудью. Словно споткнувшись я рухнул на лед. Снаряд пролетел перед грудью настолько близко, что я просто почувствовал его своим телом. Мгновение, уже которое за этот бой, вновь подарило мне жизнь. Я поднялся и побежал. На острове меня ждали мои солдаты.
Уходим на север. За небольшим изгибом берега, надежно защищавшего нас, мы остановились, чтобы оказать посильную в этих условиях помощь раненым. Особо тяжелых приказал выносить на наш берег. У Виктора Ермолюка была оторвана одна нога, а вторая держалась на кусочке мышцы и оставшейся штанине. Низ живота разворочен. Кровь хлестала ручьем, и мы никак не могли ее остановить. Перед тем, как его отправить, он подозвал меня. Затухающим голосом попросил:
— Товарищ старший лейтенант, я умираю, отомстите за мою смерть.
Удивительно, но он не терял сознание и умер уже в вертолете, когда его вместе с другими переправляли в госпиталь. Попросил у ребят закурить и тихо угас.
Нас осталось четверо. И только одному из этих четырех удалось пока избежать ранений. Я верил, что обязательно придет помощь. Но время шло, а ее все не было, словно затерялась в пути.
Мы перекурили, перезарядили автоматы и снова пошли на остров. Ведь там оставались наши товарищи, они еще вели бой и бросить их мы не могли. Каждый из нас понимал, что живыми оттуда вряд ли вернемся.
Прошли несколько десятков метров. Стояла тишина. Прошли через свои позиции. Видели наших убитых. Вышли на вал, где расстреляли китайцев, когда зашли им во фланг на БТР. И опять огонь по нам никто не вел. Видели следы своего БТР. Видели много крови на снегу и длинные глубокие борозды, тоже красные от крови. Это китайцы волоком эвакуировали своих убитых и раненых. В нас не стреляли.
Я плохо слышал после контузии. Уши заложило спевшейся кровью. Поэтому не сразу понял, когда солдаты стали радостно кричать и махать руками. А это означало, что китайцев на острове больше нет. Через кусты уже просматривалась протока. И там тоже никого не было.
Мы побрели обратно. Прошли по позициям, где вели бой наши солдаты, которые оставались здесь, пока мы на БТР совершали рейды. Но о них отдельный рассказ.
Их оставалось около 15 человек. Семеро вскоре погибли, остальные ранены. Китайцы предприняли несколько атак, чтобы уничтожить последних. По словам младшего сержанта Василия Каныгина и рядового Николая Пузырева, около 30 человек поднялись во весь рост и, развернувшись в цепь, не прячась и не маскируясь, с автоматами наперевес, вели огонь не целясь. Каныгин и Пузырев подпустили их поближе и расстреляли весь взвод буквально в упор.
Каныгин понимал, что китайцы не оставят надежду зайти в тыл и добить раненых.
Кончались патроны. Василий посылает Пузырева собрать их у погибших. Солдат-первогодо
В центре боевого порядка уже более полутора часов мужественно сражались сержант Иван Ларечкин, рядовые Петр Плеханов, Кузьма Калашников, Сергей Рудаков, Николай Смелов. На правом фланге руководил отделением младший сержант Алексей Павлов, а вместе с ним были ефрейтор Виктор Коржуков, рядовые Алексей Змеев, Алексей Сырцев, Владимир Изотов. Солдаты-первогод
В ходе боя тяжелое ранение получил секретарь комитета комсомола заставы Виктор Коржуков. Алексей Змеев, тоже раненый, пополз спасать своего друга, попросив Петра Плеханова прикрыть его огнем. Они с Виктором уже пробирались к укрытию, когда смерть настигла обоих. Так и нашли их после боя лежащих в обнимку недалеко от укрытия, ирошитьп одной пулеметной очередью.
У Кузьмы Калашникова была пробита правая рука. Он продолжал вести бой левой. Младший сержант Алексей Павлов, будучи тяжело раненным, контуженным от взрыва мины, осколки которой, буквально изрешетили его, терял сознание, но оставался в боевом строю. Рядовой Алексей Сырцев, когда у него закончились патроны, примкнул штык к автомату поднялся во весь рост и с возгласом: «За Родину, вперед!» бросился в штыковую атаку. Один — на баталь-он. Пробежал всего девять шагов. На десятом — убили. Пуля попала прямо в сердце, пробив комсомольский билет.
Каждый, кто вел бой на острове, проявлял героизм, мужество, беспримерную храбрость и стойкость, смекалку и взаимовыручку. И все это, помноженное на профессионализм, сыграло решающую роль. Батальон регулярной армии Китая при поддержке двух минометных и одной артиллерийской батарей в течение двух часов жесточайшего боя не смог сбить с острова и уничтожить группу пограничников в 30 человек.
По официальным данным, за два с небольшим часа мы уничтожили до 248 китайских солдат и офицеров только на острове. Сколько мы расстреляли на протоке, не известно. С нашей заставы погибло 8 пограничников, 14 ранено.
С последней группой мы выходили с острова, на котором уже не было китайцев. Вдруг заметили справа группу людей. Изготовились к бою. Но вскоре узнали своих. Это Юра Бабанский со 2-й заставы, расстреляв все боеприпасы, потеряв несколько человек убитых, выводил группу из боя.
Над нашим берегом уже кружил вертолет. Он приземлился на протоке. А потом мы увидели бегущих навстречу пограничников.
— Товарищ старший лейтенант, наши идут.
Ко мне подбежал замполит 2-й заставы младший лейтенант Михаил Колешня. Я не только понял, но и всем существом осознал, что все кончилось. Мои силы были на пределе. Солдаты успели подхватить меня на руки и бережно опустили на лед.
Нет, я не потерял сознание. Я все видел. Кое-что слышал. Колешня говорил, что прилетел Леонов. Ему приказали прочесать остров. Да, кое-кому следовало побеспокоиться несколько раньше. Колешня спросил, есть ли китайцы на острове. Я ответил, что нет. Попросил его помочь вынести оттуда раненых и убитых.
— Пойдем, ребята, на берег. Надо доложить Леонову.
Я попытался встать, но ноги, пробитые осколками, плохо слушались меня. Ныло раненое плечо, кружилась голова и тошнило. Кровь еще сочилась из ран в голове и заливала глаза.
Рядовой Валерий Захаров помог подняться, взвалил меня на свое плечо и понес, хотя и сам имел ранение. Как только мы вышли из-за укрытия, китайцы открыли огонь из пулеметов со своего берега. Но пронесло.
На берегу нас встретили начальник погранотря-да полковник Д. Леонов, начальник политотдела подполковник А. Константинов и начальник медслужбы майор В. Квитко, который уже организовал медицинскую помощь раненым. Я доложил Леонову обстановку, обо всем, что произошло на острове.
К этому времени прибыл резерв 3-й заставы во главе с ее начальником старшим лейтенантом В. Шо-роховым. Вместе с резервом 2-й заставы, пришедшим несколько раньше, они начали разведку острова и одновременно эвакуацию убитых и раненых. Вскоре и меня с ранеными солдатами отправили на вертолете на 2-ю заставу, где был развернут пункт приема и обработки раненых.
Там же я увидел Лиду Стрельникову, жену Ивана. Она, как и все остальные, еще не знала, что муж погиб. Помогала медикам: перевязывала, поправляла повязки, поила чаем и по-матерински успокаивала солдат. Каждый раз бежала к прибывающей группе раненых с надеждой найти среди них своего Ивана. Время шло и надежда таяла. Полными слез глазами она смотрела на меня, но ни о чем не спрашивала. Боялась услышать горькую правду. Хотя видно было, что все понимала.
— Лида, прости, я ничего не знаю. Не волнуйся, может, все образуется.
Я действительно пока точно не знал, что со Стрельниковым. Догадывался, но точно не знал, потому что в тот день не видел его ни живым, ни мертвым.
Она ждала до последнего. И только под вечер вместе с другими погибшими привезли Ивана.Лишь позже я разузнал некоторые подробности, связанные с началом вооруженного конфликта 2 марта 1969 г. Как Стрельников подьехал к острову и вышел навстречу с китайцами, как начался бой, как потом приехали мы и тоже вступили в бой. Все это наблюдал пограннаряд с поста наблюдения на сопке Кафыла и обо всем докладывал на 2-ю заставу. Там еще оставалось около 20 человек личного состава во главе с замполитом заставы. Но застава никак не реагировала.
Местные жители села Нижне-Михайловка видели, когда Стрельников с заставой выехал по тревоге на Даманский. А вскоре услышали стрельбу на острове. Анатолий Георгиевич Авдеев, бригадир рыболовецкой бригады, с двоюродным братом Геннадием Васильевичем готовили в этот день снасти для весенней путины. Когда со стороны Даманского послышались вначале стрельба, а потом и взрывы, они встревожились и побежали на заставу узнать, что случилось. Хотя A. Авдееву, прошедшему войну, и без того все стало понятно. На заставе ответили, что на острове идет бой.
— А что ж вы сидите и не спешите на помощь? — возмутился ветеран войны.
— У нас не на чем ехать.
Фронтовик крепко «посоветовал» поднять заставу и готовить боеприпасы, а сам с Геннадием Васильевичем побежал в поселок запрягать лошадей. Им стал помогать их сородич молодой парень Дмитрий Авдеев.
Вскоре две санные повозки, доверху наполненные ящиками с патронами, через тайгу, по бездорожью, направились к району боя. А за ними бежали пограничники 2-й заставы. Потом на заставу прибыл со своим личным составом начальник 3-й заставы B. Шорохов. Он встретил во дворе Лиду Стрельникову и спросил, что случилось.
— Володя, — тревожно сказала Лида, — на острове стреляют. Наши с деревенскими только что отправились туда. Поезжай скорее.
От заставы Шорохова до Даманского около 30 километров. Но с получением сигнала начальник 3-й сделал все возможное, чтобы прийти на помощь как можно быстрее. В то время дорог вдоль границы не было. Приходилось объезжать глубоко по тылу. А зимой пробивали зимник, который шел по тайге, замерзшим болотам. Маневр сил по этой причине был затруднен и сильно ограничен.
...Бой на острове Даманский 2 марта носил жесточайшей характер. И мы, и китайцы беспощадно уничтожали друг друга. Сначала в открытом бою. А китайцы еще безжалостно добивали раненых.
Вот что свидетельствовал начальник медслужбы отряда майор медицинской службы В.И. Квитко: «Медицинская комиссия, в которую, кроме меня, входили военные врачи старшие лейтенанты медицинской службы Б. Фотавенко и Н. Костюченко, тщательно обследовала всех погибших пограничников на острове Даманском и установила, что 19 раненых остались бы живы, потому что в ходе боя получили не смертельные ранения. Но их потом по-гитлеровски добивали ножами, штыками, прикладами. Об этом неопровержимо свидетельствуют резаные, колотые штыковые и огнестрельные раны. Стреляли в упор с 1—2 метров. На таком расстоянии были добиты Стрельников и Буйневич».
«После боя мы подбирали погибших, — говорил потом Василий Вишневский, — у нас буквально волосы вставали дыбом. Многих наших ребят китайские бандиты добивали штыками и ножами. Расстреливали из автоматов, выкручивали руки. У некоторых выколоты глаза».
«Я перезарядил автомат и, укрывшись, стал снова вести огонь по китайцам, — рассказывал младший сержант Юрий Бабанский. — Видел, как они бежали, останавливались, добивали наших раненых. Мы, как могли, пытались помешать им это делать».
Таких показаний можно привести много. Но это чисто нравственная сторона ситуации. А были и другие, более существенные с точки зрения организации службы.
Китайский батальон достиг полной внезапности. Имеющимися силами и средствами вовремя не было установлено выдвижение такой большой военной группировки с боевой техникой к линии границы, ее выход на остров и закрепление там. Наши донесения со Стрельниковым о подозрительных звуках в ночь с 1 на 2 марта в районе острова остались без внимания. Все командование отряда, как известно, в это время находилось на армейских учениях, где по иронии судьбы отрабатывалось отражение вооруженного вторжения войсковых сил вероятного противника на советскую территории. А за 200 километров от этих учений шел реальный бой двух погранзастав с реальным противником.
Батальон НОАК 2 марта занял в тактическом плане довольно выгодные по условиям местности позиции для пехоты, артиллерии и других огневых средств непосредственно на китайском берегу. Частью сил до трех пехотных рот занял остров, подготовив и оборудовав его под опорный пункт.
В первые же минуты боя погибли начальник 2-й погранзаставы Иван Стрельников, офицер особого отдела Николай Буйневич и 21 пограничник. Группа солдат до 10 человек под командованием младшего сержанта Юрия Бабанского приняла бой после гибели начальника и держалась до подхода 1-й погранзаставы.
Жестокое противоборство длилось более двух часов. На каждого из нас в среднем приходилось от 15 до 20 китайских солдат и почти одно орудие или миномет. Примерно такое же соотношение в потерях, только в обратной пропорции. В это трудно поверить. Но это так, что подтверждено документальным анализом и научными исследованиями.
Как только меня доставили на заставу, тут же привели в кабинет начальника заставы. Там уже находился начальник войск Тихоокеанского пограничного округа генерал-майор В.Ф. Лобанов. Усадили за стол, дали лист бумаги, ручку и попросили нарисовать схему боя, рассказать, что там произошло.
Я нарисовал, сказал, сколько, на мой взгляд, было китайцев, доложил о том, что они применили артиллерию и минометы. Мне не сразу поверили. Только на следующий день, после того как на острове побывала государственная комиссия по расследованию этого инциндента во главе с первым заместителем председателя КГБ генерал-полковни
Затем меня отвели в ленинскую комнату заставы, где теперь орудовали медики. Солдаты лежали на полу, на столах, а кто мог, сидели на стульях. В первую очередь обрабатывали тяжелораненых. Резко пахло йодом, кровью. Начальник медслужбы отряда В. Квитко, молодые военные медики старшие лейтенанты медслужбы Б. Фотовенко и Н. Костюченко ра-ботали профессионально, напряженно. Это их заслуга в том, что ни один из раненых, даже самых тяжелых, не погиб. Все были спасены. Майор Квитко позже рассказывал, что его тогда поразило какую приличную доврачебную помощь оказывали друг другу солдаты в ходе боя. У всех остановлено кровотечение. Раны пусть наспех, не всегда умело, но были перевязаны.
Вячеслав Иванович, увидев меня, сразу предложил пойти на обработку. Но ведь оставались еще мои тяжелораненые солдаты.
— Все нормально, товарищ майор, я потом, только дайте попить.
Мне подали кружку с какой-то жидкостью. Я залпом проглотил все, что там было. Попросил еще. У майора, кажется, полезли глаза на лоб.
— Виталий, хватит, больше не надо. Ведь это спирт.
А я даже не почувствовал.
Уже стало темнеть, когда первый вертолет с ранеными приземлился на стадионе, прямо напротив военного госпиталя в поселке Филено. Окруженные заботой, вниманием, профессионализмо
В то время военные историки отмечали, что аналогов этому бою никогда ранее не было. Он вошел в энциклопедию «Великие битвы и сражения XX века».
В этом бою погиб также старший лейтенант Буйневнч Николай Михайлович, оперуполномоченн
В этих скорбных списках моя никогда не заживающая рана и вечная душевная боль от безвременной потери дорогих мне людей. Они неоднократно прикрывали меня от верной гибели. А я, к великому сожалению, не сумел их сберечь. Да простят меня их родные и близкие.
С учетом анализа оперативной обстановки и особенностей ведения боя на Даманском 2 марта штаб Тихоокеанского пограничного округа на участках 57, 58, 69-го и других пограничных отрядов создал, наконец, стройную систему разведки сопредельной территории. Визуальное наблюдение как с открытых, так и закрытых наблюдательных пунктов на большую глубину с применением самолетов и вертолетов, фотографирование местности, а также агентурная радиолокационная и радиотехническая разведки позволили вскрыть подготовку китайцев к новому вооруженному нападению на советскую территорию.
На ряде участков, прилегающих близко к границе, отмечалось появление танков, артиллерии и минометов, велись инженерные работы вблизи границы и на самом берегу реки Уссури. Интенсивно перебрасывались войска из тыла. Зафиксирована интенсивная работа рекогносцировочн
Стало ясно, что китайцы серьезно готовятся к очередным боевым действиям. Вообще-то, подобные действия противника всегда оцениваются как его подготовка к войне.
Готовились и пограничники, и войска военного округа. Публиковались заявления ТАСС, правительства, письма читателей. Проводились митинги у киайского посольства в Москве, в трудовых коллективах. И все же руководство страны, на мой взгляд, не дооценивало опасности эскалации боевых действий на дальневосточной границе. Мы, мол, самые сильные. И никто не посмеет на нас напасть. Нападут очень скоро. 15 марта. Но не верили.
Государственная граница на всем участке 57-го погранотряда была переведена на усиленную охрану. 1-я и 2-я заставы укреплены личным составом, оружием и боевой техникой. Подступы к заставам со стороны границы круглосуточно прикрывались укрупненными нарядами с групповым оружием, гранатометами и ручными гранатами. Дооборудовались опорные пункты застав и позиции для боевой техники и оружия.
К 7 марта уже была вскрыта группировка китайских войск. На даманском и киркинском направлениях сосредоточилось до пехотного полка, усиленного артиллерией, минометами, противотанковыми средствами. В 10—15 километрах от границы разворачивалось до 10 батарей дальнобойной артиллерии крупного калибра. К 15 марта уже на губеровском направлении сосредоточилось до батальона, на иманском — до пехотного полка с танками, на пантелеймоновско
Правда, по военной линии принимались определенные меры, направленные на повышение боевой готовности частей пограничного округа. Совместное командованием 135-й мотострелковый дивизии проводилось рекогносцировка маршрутов выдвижения войск и рубежей развертывания отрядов поддержки. Определен был порядок взаимодействия армейцев с пограничниками, усилен их резерв.
В соответствии с указанием Генерального штаба две мотострелковые роты с двумя танковыми взводами и батареей 120-мм минометов выведены в район 1-й и 2-й погранзастав.
Охрана острова Даманского до 14 марта осуществлялась в дневное время наблюдением и периодической высылкой на него укрупненных пограннарядов на БТР с обеспечением их действий огнем пулеметов и гранатометов с подготовленных позиций на берегу, ночью — пешими нарядами с групповым оружием и приборами ночного видения, с огневой поддержкой на берегу.
К 16.00 14 марта пограннаряды с острова сняли. А уже через полтора часа наши посты наблюдения отметили выход на остров двух китайских групп по 10—15 человек. Они установили на огневых позициях четыре пулемета и другое оружие. В 18.45 заняли исходные позиции непосредственно на берегу от него.
Было понятно, что китайцы ночью предпримут попытку вторгнуться на остров. Все наши части и подразделения получили соответствующие распоряжения. К 6.00 утра одна из застав мангруппы 57-го отряда в составе 45 человек на четырех БТР во главе с начальником мангруппы подполковником Е. Яншиным вышла на остров и организовала там оборону. Для поддержки Яншина на берегу сосредоточился резерв в составе 80 человек на семи БТР с СПГ и станковыми пулеметами.
Примерно в 10.00 15 марта до роты китайских солдат при поддержке огня артиллерии и минометов уже атаковали советских пограничников. Группа Яншина в течение часа мужественно сражалась с превосходящим противником. Китайцы из всех огневых средств буквально заваливали снарядами и минами наших солдат. Атаки следовали одна задругой, но пограничники яростно сопротивлялись.
В ходе боя Яншин неоднократно просил поддержать его огнем минометной батареи, приданной погранотряду. Однако, скажем мягко, из-за несовершенства некоторых нормативных документов, а также из-за боязни военного командования взять на себя ответственность в самый критический момент, пограничникам было отказано в огневой поддержке. Мало того, к 11.00 2-й мотострелковый батальон и минометная батарея были вообще выведены из подчинения начальника 57-го погранотряда. В распоряжении Леонова остались зачем-то два танковых взвода без права ведения артиллерийского огня.
Потеряв несколько человек убитыми и три БТР, Яншин вынужден был отойти на наш берег. Заменив личный состав и подбитые БТР, пополнив боеприпасы, по приказу Леонова Яншин со своими солдатами вновь пошел в бой на остров, который к тому времени уже заняли китайцы, а подступы к нему обрабатывались огнем их артиллерии и минометов. У нас же не было ни одного даже ржавого артиллерийского ствола, чтобы поддержать огнем солдат. На вооружении погранвойск тогда не находилось ни артиллерии, ни минометов.
В 14.40 под мощным минометным и артиллерийским обстрелом, огнем пулеметов свежей китайской роты, вышедшей на вал, пограничники Яншина вновь атаковали противника. Они проявляли исключительное мужество, храбрость и сумели сбить противника с вала и занять его.
Но китайцы вновь открыли по острову массированный огонь артиллерии. Один БТР подбили. 7 человек погибли сразу. Через несколько минут подбили второй БТР. Десантная группа под командованием старшего лейтенанта Льва Маньковского, моего друга и однокашника по училищу, покинула горящий БТР и тут же попала под сильный перекрестный огонь. Лев Маньковский приказал солдатам отходить к основному ядру группы, а сам стал прикрывать их отход. Лев в ходе боя погиб и сгорел вместе с БТРом. Этот небольшого роста офицер, совсем еще юноша, но с большим добрым сердцем, не мог поступить иначе. Он любил своих солдат и прикрыл их ценою своей жизни.
Динамика боя нарастала. На командной машине Яншина срубило антенну. Он потерял связь с начальником отряда. Сложилась самая критическая ситуация с начала боя. Леонов настоятельно требовал от командира 135-й мотострелковой дивизии поддержать бой пограничников на острове хотя бы огнем минометной батареи. Но тот, видя и понимая весь трагизм положения пограничников, не мог этого сделать без соответствующего указания сверху. Пока все сводилось к обыкновенному пограничному конфликту, хотя и с применением оружия. А он может быть разрешен силами самого пограничного командования. Когда же в него втягиваются регулярные части вооруженных сил, то это уже вооруженный конфликт или малая война. Именно этого командование военного округа не могло допустить да и не имело права.
Было видно, что на острове идет тяжелейший бой. Леонов все прекрасно понимал. Этот светлый и чистый человек, прекрасный и любимый нами командир принял тогда тяжелое, но единственно правильное в той ситуации решение. От его действий зависела судьба десятков солдат и офицеров советского острова, честь и достоинство страны. Я уверен, что именно так он думал. И не видел другого выхода, как самому пойти в бой, чтобы победить или погибнуть вместе со своими солдатами. Таков долг любого настоящего командира.
Для поддержки группы Яншина на нашем берегу стояла боевая группа, в состав которой входили не только пограничники, но и две мотострелковые роты, четыре танка. Демократ Владимирович Леонов лично готовил атаку и ставил задачи. Взлетели красные ракеты. Для танков команды продублировали по радио.
Подразделения поднялись а атаку. Дружной цепью с мощным «ура» бросились на лед реки. А танки, урча моторами, продолжали стоять. Подразделения, встреченные сильным пулеметным огнем китайцев, но не поддержанные своими танками, залегли на льду. Произошла трагическая заминка. Леонов бросился к командирскому танку и занял место отсутствующего командира. Атака продолжилась. Наши подразделения вышли на остров. Леонов решил с западной сто-роны выйти на протоку, чтобы воспрепятствоват
Противник открыл по боевым машинам массированный огонь из гранатометов. Вскоре оказался подбитым головной танк, в котором находился Леонов. Весь экипаж, в том числе Демократ Владимирович, был ранен. Он покинул подбитый танк и стал отползать от него. Китайцы открыли по нему огонь и забросали гранатами.
Удивительно, но три остальных танка, получив легкие повреждения, сделали несколько выстрелов, развернулись и колонной вдоль реки, мимо наших боевых порядков, направились в сторону 2-й заставы.
После гибели Леонова командование принял на себя начальник политотдела 57-го погранотряда подполковник А.Д. Константинов. Александр Дмитриевич тяжело воспринял гибель командира. Еще в первой половине дня он возглавлял одну из атак необстрелянных солдат из резерва. Наверняка вспомнил, как 17-летним юношей громил японских самураев, за что получил несколько боевых наград. Своим личным примером он сейчас вдохновлял солдат на подвиг. А те в свою очередь видели и понимали, что с ними рядом их старший товарищ, офицер, коммунист. Константинов вел себя мужественно, умело управлял подчиненными. После боя позвал рядового Головина. По отцовски крепко обнял его и сказал:
— Спасибо, сынок. Спасибо за все.
В бою Головин на долю секунды опередил китайского автоматчика и спас жизнь комиссара.
Константинов по распоряжению полковника Г.П. Сечкина направлял на остров два танка, во главе со старшим лейтенантом В. Соловьевым. К тому времени все решения на использование находящейся здесь техники и оружия принимались на месте. Несмотря на то, что китайцы подбрасывали на остров свежие подкрепления, Яншин со своей группой при поддержке танкистов продолжал вести бой с превосходящими силами противника. Хорошо проявили себя и мотострелки. Когда у Яншина заканчивались боеприпасы, он подобрал убитых и раненых и под прикрытием огня вывел личный состав с острова.
Воспользовавшись паузой, китайцы тоже эвакуировали своих раненых и убитых.
Стало ясно, что без артиллерии, других сил и средств поддержки, пограничникам не удастся выбить китайцев с острова. Командующий Дальневосточным военным округом отдал приказ командиру 135-й МСД подавить огневые средства и живую силу противника на китайской территории, а силами 2-го МСБ 199-го МСП и мангруппой 57-го погранотряда унич-тожить противника на острове.
Наконец-то политическое руководство страны проснулось. В Москве наступило утро.
Справедливости ради надо заметить, что к 15 марта в районе Даманского на направлении возможного главного удара и массового вооруженного вторжения китайцев на советскую территорию была создана мощная группировка войск. Командование частей и соединений подготовилось к самым решительным действиям.
В 17.10 по позициям огневых средств и живой силе противника на острове и по китайской территории на всю глубину был проведен десятиминутный огневой налет артиллерийским полком и дивизионом «Град» 135-й МСД с привлечением минометных батарей.
В то же время с исходного положения 4-я и 5-я мотострелковые роты 2-го МСБ с одной заставой мангруппы на 12 БТРах с 5 танками снова атаковали противника, который оказывал упорное сопротивление. Горели также и бронетранспортер
С наступлением темноты практически все было кончено. Считалось, что нашим огневым налетом были подавлены и уничтожены все огневые средства противника на его территории. Но китайцы в дальнейшем еще долго каждые 30—40 минут вели обстрел острова из артиллерии и минометов.
Это осложняло поиски тела Д.В. Леонова. Лишь глубокой ночью группа Юрия Бабанского нашла его.
На льду еще оставался наш подбитый танк. Как только армейская разведка подползала к нему, открывался шквальный огонь с китайского берега. Пытались тащить его сразу двумя тягачами, не получилось. Пытались взорвать, закладывая десятки килограммов взрывчатки. Долбили лед вокруг, чтобы затопить. Но он только просел и остался на месте. Летом ки-тайцы вытащили его из воды и установили на главной площади Пекина, как важнейший трофей мартовских сражений.
«В бою 15 марта 1969 г. на острове Даманском, до конца выполнив свой воинский долг, погибли 21 пограничник и 7 мотострелков, 42 пограничника получили ранения. Потери китайцев составили околи 600 человек. 50 китайских солдат и офицеров были расстреляны за трусость и неверность идеям Мао» (Сечкин Г.П. Советские пограничные войска. М.: Вое-низдат, 1976. С. 456).
15 марта 1969 г. наше правительство выступило с новым заявлением по этому поводу, в котором осуждало новое вооруженное вторжение китайцев на остров Даманский, в результате которого имеются убитые и раненые, и предупреждало, что эта наглая вооруженная провокация китайских властей чревата тяжелыми последствиями.
Советское правительство решительно отвергало необоснованные территориальные притязания китайских властей и со всей твердостью подчеркнуло, что границы Советского Союза священны и неприкосновенны.
Остров Даманский — крохотный клочок земли. Его трудно найти на географической карте. Но о нем тогда узнал весь мир, потому что там столкнулись в вооруженной схватке две великие державы мировой системы социализма, раздираемые политическими и идеологическими противоречиями. О нем узнал весь наш народ, потому что подвиг, совершенный здесь простым советским солдатом, шагнул в бессмертие.
За героизм и мужество, проявленные при защите государственной границы пограничникам Демократу Владимировичу Леонову (посмертно), Ивану Ивановичу Стрельникову (посмертно), Юрию Васильевичу Бабанскому, мне, а также, пулеметчику Владимиру Викторовичу Орехову (посмертно) присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Многие пограничники, солдаты, сержанты и офицеры Дальневосточного военного округа, жители приграничья награждены различными орденами и медалями. Некоторые из них, к великому сожалению, тоже посмертно.
Когда в Кремле мне вручали Золотую звезду Героя и высший орден страны, я испытывал смущение, смятение и, конечно, гордость. Значит, сделал что-то значительное, если столь высоко оценены мои действия. Но смущение и опустошенность от того, что не было рядом моего начальника Д.В. Леонова, моего друга И.И. Стрельникова, многих моих подчиненных.
После окончания вооруженного столкновения в районе Даманского на боевых позициях оставались мотострелковый батальон, отдельный танковый батальон и реактивный дивизион БМ-21 «Град» 135-й мотострелковой дивизии. В апреле, когда с реки сошел лед, в районе обороны остался один мотострелковый батальон, а вскоре и он убыл к месту постоянной дислокации.
Начиная с мая, китайцы периодически, а затем и регулярно высаживали группы военнослужащих на острова Даманский и Киркинский, нарушали режим плавания по Уссури, проводили другие провокационные действия.
Командование 57-го погранотряда, естественно, принимало необходимые ответные меры по усилению охраны границы.
В течение всего лета 1969 г. нам пришлось более 300 раз открывать огонь по провокаторам. Осенью того же года Председателем Совета Министров СССР А.Н. Косыгиным в Пекине было подписано совместное соглашение по Даманскому. Но окончательно проблемы еще не были сняты.
В 1969 г. переговоры с Китаем по пограничным вопросам возобновились и длились до 1978 года. Диалог велся в острополемическо
Лишь в 1987 г. в результате некоторого улучшения отношений с Китаем, пограничные переговоры стали носить более деловой характер. 16 мая 1991 г. заключе-но Соглашение между СССР и КНР о советско-китай-с
13 февраля 1992 г. Верховный Совет РФ принял Постановление «О ратификации Соглашения между СССР и КНР о советско-китайск
Таким образом впервые в истории был принят государственный акт, уточняющий прохождение линии границы между Россией и Китаем. Граница между Россией и Китаем получила наконец современное юридическое подтверждение в соответствии с российско-китайс
Беседы с Юрием Васильевичем Бабанским
Ответный выстрел
Интернет-портал благотворительно
Второго марта 1969-го, в начале двенадцатого по-владивостокск
Пятнадцатого марта провокация повторилась.
На пограничников, разгромивших хунвэйбинов, обрушилась лавина славы и всенародной любви. В эпицентре всеобщего обожания был и вчерашний кемеровский мальчишка Юрка Бабанский с Золотой Звездой Героя на груди.
Обласканный народной любовью Бабанский остался служить в погранвойсках и стремительно делал свою карьеру. В то время как в ореоле славы он достиг очередной своей вершины — генеральских лампасов, — готовилось новое «вторжение» на Даманский. По дипломатическим каналам. В соответствии с Соглашением от 16 мая 91-го красный карандаш гидрографа перенес линию границы на главный фарватер (согласно международному праву), и невзрачный клочок земли с кургузыми деревцами, песчаными проплешинами и болотисто-илисты
Что скажет об этом, что вспомнит о тех трагических днях тревожного противостояния между СССР и Китаем на Даманском, прольёт ли свет на некоторые их затемненные стороны сегодняшний Бабанский? Теперь совсем забытый, исчезнувший из поля зрения и обожавшего его когда-то народа, и вездесущих СМИ... Если откровенно, не совсем верилось, что он примет открытый характер разговора, будет готов к публичному переосмыслению случившихся изменений на российско-китайс
— Юрий Васильевич, приходилось слышать мнение, даже пожелания: дался вам этот Даманский?! Остров уже не наш, по Соглашению он передается Китаю, поэтому хватит ворошить прошлое. Представьте, вам такое порекомендовали, — ваша реакция?
— Подобный вопрос для меня уже звучал в 1991 году. В апреле того года состоялась коллегия КГБ, и я, уже будучи членом военного совета Западного пограничного округа (Киев), был приглашен на это заседание. Крючков неожиданно спросил меня: «Как вы относитесь к давним событиям на советско-китайск
— Как Крючков отреагировал на вашу откровенность?
— Никак не отреагировал. Сказал: «Спасибо», и я сел на свое место.
— Кто присутствовал на том заседании?
— Члены коллегии и руководители пограничных округов.
— В связи с чем возник вопрос об этих событиях?
— Я выступал по теме. Коллегия обсуждала вопрос о 6-й статье Конституции — помните, была такая, о руководящей роли Компартии, — и вдруг меня спрашивают совсем о другом. Я так думаю, что вопрос из уст Крючкова прозвучал в связи с тем, что у него, очевидно, появилась какая-то информация о предстоящей демаркации и он решил кое-что уточнить. Возможно, ему нужно было сверить свое мнение с мнением других в отношении прежних наших договоренностей с Китаем. Возможно. Потому что этот вопрос адресовался потом не только мне, но и другим участникам заседания.
Я и сегодня повторю то, о чем сказал на коллегии в 91-м. Я придерживаюсь той точки зрения, что мы вели себя неправильно. Сейчас неправомерно говорить, отдавали мы себе отчет в том, чья это территория — наша или китайская. Было определено: Даманский — наш остров, и мы эту территорию защищали. Мы были солдатами. А то, что со временем я по-другому стал смотреть на эту проблему принадлежности острова, в этом нет никакого предательства. Время учит нас, со временем многое открывается, открылась и история с принадлежностью острова.
— Вы говорите: мы неправильно себя вели. В чем это выража-лось?
— Руководство Советского Союза, а не народ, полагало, что только оно знает единственно правильный путь развития цивилизации и каким образом этого можно достичь. И по этому шаблону, полагало оно, должны идти все страны. Ангола, Камбоджа, Куба и все другие — весь социалистический лагерь, как тогда говорили. И вот в этом была ошибка. Потому что каждая страна шла своим путем развития, у каждой была своя специфика, и это нужно было учитывать. Но нашему догматичному правительству — Суслову, Брежневу — хотелось выстроить всех в ряд и — к коммунизму! Это была серьезная ошибка. Эти догматики и нанесли серьезный ущерб развитию отношений Советского Союза со всеми остальными государствами. В этот период мы растеряли почти весь свой авторитет, свой государственный имидж, и поэтому, когда пришел Горбачев, они быстро отвернулись от нас. Они уже были подготовлены к этому всем ходом событий, созрели. Ведь отношения основывались на нашей материальной и военной помо-щи, и они не могли повернуть против нас. Вот сегодня Меж-дународный валютный фонд помогает нам в преодолении эко-номического кризиса и требует: делайте это, это и это. Так и наши догматики тогда полагали, что только они — истина в последней инстанции. Не будет так, как они сказали, значит, ничего вам не дадим. Ни оружия, ни хлеба, ни специалистов промышленного строительства. А отдадим другим. Кто-то посчитал, что это неправильно, и воспротивился. Как Китай, например. И все посыпалось. Вплоть до Болгарии, которая в свое время даже пыталась стать союзной республикой и добивалась вхождения в Союз, считая, что СССР — это большой щит, и на Балканах, если она войдет в его состав, будет всегда мир.
— Говоря так, вы имеете в виду наше поведение в сфере политики и не переносите ошибки на сферу военную, скажем, в области отношений на границе?
— Государственная политика отражается на всех формах жизни — на дипломатии, на социальной сфере, в военной области. Когда пограничникам определялась линия поведения на границе, все это имелось в виду. Хотя буферные вопросы в политике мы пытались решить мирным путем, по традиции, однако на границе это выглядело по-разному. На одной границе, втолковывалось нам, мы можем применять оружие, а на другом участке этого делать не следует. На одном участке границы мы ходим с автоматами и пристегнутым магазином, а на другом — только со штыком-ножом. Вот эти моменты и характеризовали разное отношение СССР к соседям на государственной границе.
— Вернемся к событиям марта 1969 года. У вас спрашивали о них миллион раз. Миллион раз вы отвечали: Стрельникова, начальника заставы «Нижне-Михайловк
— На самом деле произошло то, что произошло. Об этом написано. И в этом смысле я ни тогда, ни сегодня, ни завтра своей позиции не изменю. Была бы какая-то наша вина, ее бы уже давно доказали. Наши следственные органы по этому факту вели тщательное расследование. Они опросили буквально всех оставшихся в живых участников, свидетелей тех событий, оперативным порядком работали на том берегу, с китайской стороной, для того чтобы сопоставить наши показания с их данными. Контрразведка, погранпредставит
Китайцы готовились к этой акции. Один только факт, что более трехсот лежанок было заготовлено в течение ночи на острове, завезены туда продукты, боеприпасы, оружие, проведена связь, говорит о том, что все было спланировано. Китайцы, спровоцировав, вывели нас на ту засаду, и засада, получив сигнал о том, что в условленное место втянулись советские пограничники, открыла шквальный огонь — вот объективный факт, доказывающий, что мы пострадавшая сторона.
— Вы полагаете, что появление у острова цепи хунвэйбинов, спустившихся с китайского поста Гунсы на том берегу Уссури, — это та приманка, на которую мы должны были клюнуть и появиться именно в том месте, где залегла засада?
— На сто процентов. Зная китайцев, ведь мне доводилось много раз выходить на лед Уссури и говорить с ними на языке кулаков и дубинок, я сегодня еще раз утверждаю, как и тогда утверждал, в 69-м, — то была группа, которой предназначалось заманить нас в засаду для расстрела. Задача стояла убить всех. Для того чтобы не осталось ни одного свидетеля. И тогда можно было лепить из этого инцидента «факты» любого характера. Снимать под любым ракурсом наших ребят, доказывая, что вот они на китайской территории (их можно было утащить куда угодно), что они захватчики и тому подобное. Поэтому по самим действиям — мы до этого говорили о прелюдии, а это уже непосредственные боевые действия — не может быть допущено никаких отступлений от истины, что именно они спровоцировали огонь. Это однозначно. Я готов встретиться с любым государственным деятелем Китая и не знаю, с кем еще, кто будет опровергать установленные тогда факты, и докажу, что не мы — они напали первыми.
— На ваш взгляд, что помешало провокаторам до конца выполнить свой замысел?
— Выносливость у них была, организованность
— Существовал приказ — против китайцев ни в коем случае оружия не применять. Решение открыть стрельбу на поражение вторгнувшихся на Даманский китайцев неизбежно привело бы к вооруженному противостоянию двух великих держав — Китая и СССР. Стрельников, начальник заставы, убит, все расстреляны. Посоветоваться не с кем. Отдавали ли тогда вы, младший сержант, себе в этом отчет, были ли колебания, сомнения, или все произошло машинально, помимо вашей воли, и вы скомандовали своим: «Огонь!»?
— Я думаю, никто из пограничников, даже сегодня, с учетом имеющегося у них за плечами горького опыта подобных ситуаций, не позволит себе нажать бездумно на спусковой крючок. Дело в другом. Нас на границе готовят, и хорошо готовят. И в то время командиры особенно хорошо готовили людей. Многие из них прошли большую школу жизни, некоторые были участниками Великой Отечественной войны, в частности, Константинов — начальник политотдела отряда. На занятиях мы отрабатывали разные ситуации, в том числе и действия командиров отделений в случае гибели начальника заставы. Мы неоднократно до этого выезжали на пресечение провокаций и участвовали в вытеснении китайцев с нашей территории на Уссури, и поэтому для нас их очередное нападение не было большой неожиданностью. Неожиданностью была засада. И 2 марта решение ко мне пришло как бы автоматически. Я увидел, что мои товарищи падают окровавленные, китайцы их жестоко добивают штыками, прикладами. Сложилась боевая обстановка. Кровь, пролитая провока-торами, породила противодействие.
— Когда Стрельников погиб, вы там остались старшим по званию?
— Не это главное. Мы же там не спрашивали, не аукались: кто остался живой, подгребайте сюда, будем делить освободившийся пост командира. А все произошло по интуиции. По обстановке. Но и звание определило мой статус, мои действия. Кроме того, я был не последним человеком в отряде. Находился на острие различных мероприятий. Как правило, спортивных. Обычно участвовал в составе стрелковой команды то в качестве старшего, то помощника руководителя.
— Рассказывают, вы были тогда, как бы выразиться помягче, чтобы не обидеть вас, далеко не идеальным солдатом. В том смысле, что не совсем своим поведением соответствовали принципу отличника боевой и политической: служи по уставу — завоюешь честь и славу. Вот это больше всего и поразило отцов-командиров
— Мне как-то трудно оценивать себя со стороны. Я есть я. Нарушения дисциплины, воинского порядка — это было. Я парень из деревни, рос независимым. В деревне как? Умеешь себя защитить — ты живешь нормальным парнем, а если нет, то на тебе ездят. Я прожил в селе Красном Кемеровской области восемнадцать лет. Впервые паровоз увидел, когда ехал в армию. Представляете? На автобусе ездил, а больше ни на чем. Во мне жил человек, который развивался вот в тех условиях — жестких, аскетических, одним словом, сибирских, и который должен был не хлюпать носом и не бегать все время ябедничать папе с мамой, а стоять сам за себя.
Там, в Красном, все знают: я глупостей больших не допускал. Лазил, как и все мальчишки, по садам и огородам, но защитить младшего, слабого — для меня было естественным. Я младшего не мог обидеть никогда. Это не для красного словца. Это было в моей натуре. С более сильным или равным я мог потягаться, и вопросов не было. Поэтому вот такая хулиганистая характеристика моя по сути дела объективна. Не скрываю. Я не был идеальным солдатом, не был идеальным сержантом, и меня в пример можно в этом отношении не ставить. Но когда случились эти события...
Кстати, я даже попал на ту заставу, где все произошло, в порядке наказания — она считалась отдаленной, служба там была трудной, происходили постоянные стычки с китайцами. Я служил на другой заставе, у майора Чепурных, в Лесоза-водске. Достаточно хорошо нес службу, добросовестно относился к обязанностям. Но некоторая инициатива была направлена не на ревностное исполнение службы, а на удовлетворение своих мальчишеских, что ли, интересов — чего греха таить, бегал в самоволки. Однажды схлопотал пятнадцать суток. Как раз под Новый год. Условия на «губе» были тяжелыми, и я подхватил там воспаление легких. Вылечили и с глаз долой — отправили на 2-ю заставу Иманского погранотряда, ныне знаменитую «Нижне-Михайловк
В то время там как раз происходили интенсивные схватки. Почти ежедневно на льду Уссури завязывались кулачные бои с хунвэйбинами, выдвигавшими претензии на наши острова. Числа 25 января меня сбросили с вертолета. Я пришел на заставу. Смотрю — пусто. Навстречу Коля Дергач, земляк, в ПТУ вместе учились. «Где народ?» — спросил его. — «Да все на льду, с китайцами дерутся!» Тут подъехала машина за подмогой: поварами, кочегарами. Я схватил чей-то автомат и вместе со всеми — вперед. Помню, был морозный солнечный день. И я, приехавший из отряда, засидевшийся на гарнизонной «губе», немножко там размялся.
Дали мне потом второе отделение. Все постарше меня. После этой драки построились, почистили оружие, привели себя в порядок. Я посмотрел, кое-что мне не понравилось. Ну, я их и прижучил. Некоторые на меня, конечно, обиделись: не успел приехать и уже права качает! Но я-то знал, что из-за всяких мелочей дело, как правило, и кончается плачевно. Оно так и кончилось — второго они погибли, эти ребята. Не знаю, по этой причине или нет, но факт остается фактом. И вот они говорят: ничего, мы тебя наладим. А им передали: этого парня уже пытались наладить на учебном, в комендатуре, в стрелковой команде, — и не пытайтесь. Вам же хуже будет. Все. Отстали. Установились хорошие отношения. Я особенно лю-бил возиться с молодыми пацанами. Учил их работе на тракторе, дрова заготавливать. Там же тайга. Сто на сто километров. Кричи не кричи — никого в округе. И на тракторе прямо в тайгу эту. Трактором валили стволы, тросом цепляли и на заставу. Мне нравилась эта служба. Прекрасные места.
— Насколько мне известно, вас за участие в событиях 2 марта представили к Красной Звезде. Но вмешался его величество случай: вторая провокация китайцев 15 марта, и вот тогда вы чего-то там насовершали, что вынудило начальство переписать на вас документы и сделать представление к Герою. Между тем нигде в прессе о действиях Бабанского после 2 марта ничего конкретного не сказано. Такое впечатление, вы будто куда-то исчезли, вас как бы не существовало. Поясните, пожалуйста, чем вы занимались таким, что на Золотую Звезду это потянуло, а от огласки было закрыто? Были слухи, что это связано с разведкой.
— Ну, о разведке не рассказывают.
— Что можно, расскажите все-таки.
— Что можно, скажу. С начала боевых действий 2 марта китайцы подтянули к границе огромное количество войск, вооружения, техники. И стали запускать диверсионно-разв
— Это было 15 марта или в период со 2-го по 15-е?
— Со 2-го по 15-е.
— Как вы попали в эту группу?
— Нас же из всей заставы осталось в живых всего пять человек. Кто ходил часовым, кто дежурным. Мне вот досталось это место в группе разведчиков. Мы жили на заставе. Нас поднимали по определенной команде. Большинство из находившихся там о нашей миссии даже не догадывалось.
— Это настолько деликатная была задача, что о ней даже сегодня нельзя полностью рассказать?
— Конечно. А зачем о ней говорить? Там же были определенные результаты, действия, которые не подпадают под открытое освещение.
— Спрошу по-другому. На ту сторону вы ходили?
— Ни шагу!
— Это окончательный ответ?
— Да. (Достает ингалятор.) Астма немножко поддавливает... Я еще раз могу подчеркнуть, что ребята сделали все — и погибшие, и оставшиеся в живых, которые были сильно травмированы этими событиями. Они молодцы, действовали очень грамотно, патриотично. Их надо чтить, славить, как чтим мы героев 1812 года, Великой Отечественной. Сегодня, к сожалению, о многих из них забывают, ушла та слава.
— События на Даманском — это уже история. О них дейс-твительно много сказано. Кое-что нового вы добавили своим рассказом. Однако есть еще моменты, которые не до конца понятны, не прояснены. Вот один из них. Что же послужило побудительным мотивом, толкнувшим китайцев на провокации в марте 69-го? Ведь должна же быть какая-то причина? Вопрос связан вот с чем. Несколько лет до тех событий китайцы выходили на лед, выходили и вы, бились там стенка на стенку. Только в 68-м на участке Иманского погранотряда произошло сорок провокаций китайцев. Тем не менее никогда прежде это не заканчивалось вооруженным нападением, кровью. Вероятно, должно было что-то произойти, что заставило китайцев устроить охоту на наших пограничников из засады. Как вы считаете, что могло послужить такой причиной?
— Не знаю. Не могу сказать. Потому что в нашем поведении ничего не менялось. Мы не провоцировали. Мы этот остров лишний раз не топтали. У нас даже дозорные тропы были проложены по берегу реки, и на остров лишний раз наряд не заходил, чтобы не дразнить китайцев. Так, разве что ворона залетала туда с нашего берега.
Таких причин я не вижу. Видимо, какие-то внутренние причины толкнули их на это.
— Седьмого февраля 1969 года, за месяц до Даманского, случилось происшествие, когда задавили китайца. В интервью АПН, которое давали вы, Константинов и Бубенин, пришедший там, на Даманском, вам на выручку, было заявлено, что ничего подобного 7-го не случилось. Вот фрагмент того интервью:
«Вопрос: Маоисты распространяют по всему миру сообщения о каких-то событиях 7 февраля. Информационный отдел китайского МИДа излагает свою версию-претензию на остров Даманский, дает карту, схемы нападения с двух сторон советскими бронетранспортер
Бубенин: Китайские солдаты вышли в не принадлежавший им район. Стрельников и подъехал. Подъехал и я. Китайцы пошумели и ушли. Мы даже не сходили с БТРа. Заявили протест».
Юрий Васильевич, так ли все было на самом деле? Не кроется ли здесь одна из причин последовавшей развязки?
— Было вот как. Китайцы вышли толпой. Их подвозили и подвозили. Мы прорубили пешнями прорубь. Мороз был за двадцать градусов, и она быстро замерзала. И вот очередная партия китайцев приезжает и начинаются оголтелые выкрики: «Ваши офицеры — агенты ЦРУ, предатели, давайте переходите к нам, вот хлеб, табак, сигареты — все для вас». В это время они пытаются перейти границу, давить на нас толпой. Мы требовали оставить нас в покое, говорили: «Вотчерта — и ни шагу за нее». Я лично ее провел палкой на снегу. И говорю: «Кто за эту черту перешагнет, тот получит». И все. Китайцы продолжают фанатично орать и продвигаться вперед. Мы стоим. Осталось пять метров, метр между нами. Они все идут. Вот уже черта. Переступили черту. А у нас ведь жесточайший приказ: ни в коем случае не допускать нарушения Государственной границы СССР. Каково нам, солдатам в цепи, напротив этой озверевшей толпы? Кто-нибудь хоть на миг представлял себе, что это такое — быть все время под плевками, под ударами их палок, утыканных гвоздями? Никто, кроме нас, пограничников, не испытал этого. Даже местное население ничего не знало о том, что в те годы происходило на льду Уссури. Все тщательно скрывалось.
— Черта — это граница?
— Да. И вот они перешли. И мы стали их выталкивать. Завязалась рукопашная. Мы били их, они — нас. Их было намного больше. И наш бронетранспортер начал их рассекать. Толпой бы они нас задавили, просто бы втоптали в лед, одно мокрое место осталось бы. А БТР рассекает их на мелкие группы. А с группами нам легче управиться. И вот водитель БТРа не углядел, подмял китайца. Он его не колесами, а корпусом прижал. Он еще выскочил из-под передка, некоторое время бежал и упал. Изо рта пошла кровь. Мы его больше не трогали. Они, полагаю, его сами добили. И на этой основе подняли шум, что мы его задавили осознанно.
— В интервью вы могли об этом сказать? Лично вы...
— Мы не должны были давать ни малейшего повода, что мы в чем-то виноваты. Они же все могли истолковать по-другому. Мы слова не могли об этом молвить. Но объективно они сами на это нарвались. Нам говорили: вы не раскрывайте этот факт до конца. И вообще его не трогайте. Но я тогда был молод и мог поддаться искушению пойти на откровенность. Еще не совсем понимал, что там замешана глобальная политика. Устроители интервью, наверное, понимали это мое со-стояние, и потому я на этот вопрос не отвечал...
— Как сложилась ваша жизнь после Даманского?
— Жизнь в принципе сложилась нормально, благоприятно, и это в основном благодаря тому, что я после срочной службы остался в пограничных войсках. Я ощущал заботу руководителей войск — Зырянова, Матросова, Иванчишина и многих других. Всех не назовешь. Это целая семья. К сожалению, счастье затем изменило. В 1988 году, после окончания Академии общественных наук, я был направлен в Киев членом военного совета Западного пограничного округа — это было солидное повышение для меня, новоиспеченного тогда генерала. Но вскоре произошел обвал Союза. Люди, которые остались в российских погранвойсках, росли хорошо, служили своей Ро-дине. А я там остался не у дел, невостребованным
Сорок девять наших пог-раничников отдали свои жизни в марте 1969 года в результате двух провокаций китайцев на острове Даманский. По следам кровавой трагедии на дальневосточной реке Уссури после первой провокации работала Правительственна
— Петр Александрович, происшедшее на Даманском было для руководства страны, как говорилось в правительственно
— Каждая сторона по-своему трактовала тогда прохождение границы. Китайцы признавали в качестве ее фарватер, мы — красную линию Муравьева, проведенную жирной чертой у китайского берега на карте при подписании Айгуньско-го договора.
Мы видели: на границе китайцы наращивают группировку, мускулы. Однако вся наша пропаганда была нацелена на то, чтобы ни в коем случае не поддаваться на провокации. Мы выдавливали китайцев с фарватера обратно на их сторону, в ход пускались палки, кулаки. И все. Акцента на применение оружия у нас не было. Руководство страны не допускало возможности кровавой развязки, до конца верило, что накалившаяся ситуация рано или поздно перейдет в плоскость переговоров на уровне ведомства А.А. Громыко.
— Вы помните, где вас застало известие о случившемся на Уссури? И, собственно, располагал ли пограничный Главк информацией, что произошло там?
— В субботу, 1 марта, я вернулся из Алма-Атинского пограничного училища, где мы досрочно выпускали курсантский дивизион. Решение об этом выпуске приняло руководство КГБ в связи с ухудшением обстановки на советско-китайск
Я жил тогда в Химках-Ховрино, только что получил квартиру и решил с дороги просто отоспаться. Заполночь стук в дверь. Открываю. Стоит вестовой с пакетом: «Вам срочно прибыть в Главк для вылета на Дальний Восток!»
Отдохнул...
Включил радио — о Дальнем Востоке ничего.
Внизу ждала машина. Ехали по воскресной ночной Москве, вокруг никакого ажиотажа.
В Главке уже собиралась группа. Она пыталась выяснить обстановку у оперативного дежурного, но все выглядело запутанно, туманно: или китайцы нас побили, или мы их.
Группа состояла из восемнадцати человек. Ей был придан статус Правительственно
Вскоре подали транспорт для выезда во Внуково, где нас ждал самолет Андропова. Ехали с включенным ревуном по резервной полосе.
— Это зачем?
— Наверное, для того чтобы быстрее доехать...
В Хабаровске пересели на Ан-24 и добрались до Имана, места дислокации пограничного отряда. Вошли в курс дела. По первым докладам определили — случившееся тянет на инцидент, вопрос по которому может выйти на уровень ООН. Значит, надо немедленно ехать и разбираться, документировать все на месте, на участке заставы «Нижне-Михайловк
— И что вы увидели?
— Вышли на остров. Насчитали триста шесть ячеек для стрельбы лежа. Циновки, невысокие брустверы. По их численности определили, что в засаду, расстрелявшую ничего не подозревавших пограничников заставы старшего лейтенанта Ивана Стрельникова, был заложен целый батальон НОАК. Через протоку к китайскому берегу тянулся провод связи.
Я попросил вертолет для съемок экспозиции сверху. Нехотя, но мне его дали. Специально из Хабаровска я привез туда группу кинохроники.
Барражировали, заходили до китайского берега. Потом уже испугался, когда читал гонконгскую и китайскую прессу — китайцы имели намерение сбить вертолет.
В первом бою, 2 марта, погиб тридцать один пограничник: застава «Нижне-Михайловк
Оставшиеся в живых несли на себе запах дыма и печать боя. Более связно его картину раскрыл младший сержант Юрий Бабанский, взявший на себя ответственность после гибели командира открыть ответный огонь. Я все записывал, что он говорил, и его рассказ лег в основу освещения событий.
— И что послужило поводом для китайцев обвинить нашу сторону в провоцировании столкновения?
— На второй день мы поехали к раненым в армейский госпиталь в Имане (ныне город Дальнереченск). Войдя, Захаров сразу спросил: «Говорят, вы первые начали стрелять?» Кто-то, не очень оглядываясь на большие звезды на наших погонах, ответил: «Если бы мы первые — тут бы не лежали».
У госпиталя мы увидели потрясающую картину: как в войну, сюда тянулись вереницы женщин с корзинами продуктов. Причем некоторые приехали из Владивостока. Начальник госпиталя, соблюдая режим военного лечебного учреждения, никого внутрь не пускал. Захаров, участник Великой Отечественной, увидел этих женщини дажелтустдщслезу
— Комиссии такого уровня обычно стремятся ограничить «посторонним» доступ к месту происшествия, а информацию выдают дозированно. Говорят, не избежала такого искушения и ваша «команда», во всяком случае, журналисты жаловались...
— Комиссия хотя и высокого уровня, но ей тоже доставалось. Установки из Москвы следовали самые противоречивые. Хватало противоречий и внутри самой группы.
Когда я просил вертолет для аэросъемок, у меня спрашивали, зачем это нужно? Но как только в конце дня прилег отдохнуть, ко мне пришли с требованием: «Андропов дал команду к утру весь отснятый материал доставить в Москву для предъявления его на пресс-конференци
Тогда меня попросили уже не разгонять журналистов, а собирать. Причем мы их так разогнали, не допуская к заставе, что те укрылись кто где. Только один не угомонился. Вдруг докладывают: на протоке у китайского берега (с ума сойти!) задержан какой-то Дмитриев, у него удостоверение «Труда». Говорит, пробирался на Даманский, чтоб все увидеть своими глазами. Что с ним делать, может, шпион?
— Самый трудный, напряженный момент в работе комиссии?
— Встречи с родителями погибших. Китайцы перепутали и в суматохе унесли вместо трупа своего солдата нашего раненого бойца. У меня одна женщина, приехавшая из Сибири, спрашивает: «Кого?» Я: «Павла Акулова». Она как завопит и в обморок. Оказалось, его мать.
Невероятно тяжело дались нам поминки. Многие потеряли своих единственных сыновей. Мы постарались пригласить всех родителей. Они приехали со всех концов страны. Казалось, стонет вся страна. Кстати, они рассказывали, что по пути сюда таксисты отказывались брать с них деньги, в аэропорту пассажиры добровольно уступали им место на самолет, чтобы они успели на похороны к своим сыновьям. Даже был случай, когда один пассажир сдал билет и таким образом ус-тупил место в самолете матери погибшего пограничника.
Перелом внес Захаров. Он зачитал постановление правительства о льготах родителям погибших пограничников. Каждой семье, вдове устанавливалась твердая пенсия независимо от состояния здоровья и возраста. По тем временам высокая — около ста рублей. Это произвело большое впечатление. Как и решение о посмертных наградах.
— Известно, как в те времена принимались такие решения — нередко по разнарядке. Доводилось слышать, что сию «традицию» не удалось избежать пограничникам и в тот достославный час.
— Нет дыма без огня... После второго боестолкновения 15 марта мы сделали одновременное представление. Я непосредственно был в группе представления, связывался с инструктором административног
Но у нас был пятый, начальник политотдела отряда подполковник Александр Дмитриевич Константинов. Горячий, храбрый офицер. Когда в танковой атаке пошел на выручку мотомангруппе Яншина и погиб начальник отряда полковник Леонов и сложилась критическая ситуация — Москва ведь подгоняла немедленно вернуть остров, на котором засели численно превосходящие силы китайцев, — Константинов просто взял автомат и повел людей в контратаку. Его действия тянули на Героя без всяких натяжек. Но ЦК не поддержал. Четыре и все. Дали Константинову орден Ленина. Я лично переживал, что так получилось.
— Наверное, помимо действий наших солдат, вы изучали и действия противной стороны? Неужели, как тогда трактовала наша официальная пропаганда, китайцы показали себя беспомощными и мы их одним «ворошиловским ударом»? При таком подходе можно усомниться и в героизме своих.
— Мы недооценили 15-го боеспособность китайских солдат (для их характеристики нужно брать именно второй бой, первый не в счет, в первом они просто ударили по нашим из-за угла), их подготовку, умение вести на чужой территории борьбу с танками. И фанатизм не учли. Их настойчивость просто ошеломляла. Они прямо лезли под танки и БТРы и забрасывали их гранатами. Поэтому в личном составе мы потеряли немного, а бронетехники — полтора десятка единиц._Об этом не писали тогда. Сведения эти разрешалось давать только на уровне взвода. Это был запрет. Между прочим, мало кто знает, что у китайцев за бои на Даманском Героями НОАК стали шесть человек. У них нет звания героя страны, высшее звание — Герой национально-осво
- Комиссия свою работу закончила. Какой осадок остался у Вас на душе от увиденного и услышанного в те дни?
Мы, члены комиссии, в которую входило немало фронтовиков, были потрясены. Мы были счастливы, что живы традиции военного поколения, что есть ребята, которые не хуже нас могут идти на самопожертвовани
