Пресс-служба Управления Росгвардии по Самарской области на информационной площадке радио "Комсомольская правда – Самара" запустила проект под названием "Гвардейский эфир". Первым гостем проекта стал председатель Самарского регионального отделения "Российского Союза ветеранов", полковник милиции в отставке, ветеран самарского СОБРа, член Комитета Самарского регионального отделения партии "ПАТРИОТЫ РОССИИ" Владимир Самохвалов, отметивший в этом году свое 75-летие.
Владимир Николаевич - настоящая легенда спецназа. Родился в Белоруссии, в семье военного. Отец – участник Великой Отечественной войны. Сам Владимир Самохвалов прошел через три войны. В далеком уже марте 1969-го он, выпускник Московского высшего пограничного училища КГБ СССР, принял боевое крещение в советско-китайском конфликте на острове Даманский. Спустя 15 лет выполнял воинский и служебный долг в Афганистане, за что был награжден орденом Красной Звезды, сообщается на официальном сайте Росгвардии в Самарской области.
В 1990-е, когда в структурах милицейских подразделений начали появляться специальные отряды быстрого реагирования, боровшиеся с поднявшей голову организованной преступностью, снова пригодился уникальный опыт полковника Самохвалова. В 1993-м Владимир Николаевич возглавил СОБР УБОП УВД Самарской области.
Уже за первый год работы отряда бойцами СОБРа пресечена деятельность 9 преступных группировок, освобождены 16 заложников, изъято 36 единиц оружия, возвращено средств на 5 млн. долларов. В ноябре 1995 года он был откомандирован Москвой в Чечню командиром сводного отряда, созданного из элиты милицейского спецназа. Так началась третья война полковника Самохвалова.
В эфире радиостанции "Комсомольская правда – Самара" Владимир Николаевич рассказал интересные подробности своей работы в СОБРе, в Афганистане, где ему пришлось готовить сотрудников царандоя - местных правоохранительных органов.
— Владимир Николаевич, расскажите, как СОБР появился в Самаре?
— В 1993 году, когда я был заместителем начальника оперативно-поискового управления, меня пригласил начальник ГУВД и сказал, что в стране создают специальные подразделения быстрого реагирования — СОБР. Они меня в чем-то подкупили, потому что я из военной семьи, принимал участие в боевых действиях, а это чисто боевое, военное подразделение — с вооружением, бронетехникой, авиацией. «Видим тебя только в этой должности». Я думаю — «Ну, сколько ж мне воевать? Одну, вторую уже прошел, как бы успокоиться?» Но так воспитан, да и судьба так складывалась, что я пару дней подумал и 1 марта 1993 года был назначен на должность командира. Моей задачей было создавать это уникальное боевое подразделение.
По сути, такие подразделения, как отделы по борьбе с бандитизмом, СОБР, уголовный розыск — спасли Россию от бандитизма. Это были открытые боевые действия. И к чести, наше руководство — и МВД, и государство — это признали.
— Почему решили создать именно СОБР? Чем он занимался?
— В девяностые годы прошлого века бандитизм возрос до того, что уже имел свои структуры, свое вооружение, они этого не стеснялись, никого не признавали. У МВД были большие оперативные наработки, но МВД отставало в силовом задержании и в реакции на разоблачение и ликвидацию этих формирований. Поэтому было принято решение — не новое, это было и при советской власти — создать такие уникальные подразделения.
— Кто вошел в отряд?
— Ставку мы сделали на сотрудников и военных офицеров, отслуживших в пограничных войсках, внутренних войсках МВД и оперативников из числа работников милиции. К концу марта подразделение было на третью часть сформировано. Оно было только офицерское. Один офицер в себе соединял две, три или даже четыре специальности — он и штурмовик, и снайпер, и подрывник, и оперативник, и водитель боевой машины.
— Расскажите о первых задержаниях самарского СОБРа.
— Поступил сигнал, что в аэропорт Курумоч прибывает подготовленная группа киллеров для проведения акций в городе Куйбышеве. Они были должны подготовить почву, получить оружие и провести свою акцию. Мы получили оперативную информацию, взяли нашу единственную машину УАЗ-69. Я, два оперативника и водитель поехали в аэропорт, визуально себя никак не выдавая. Мы наблюдали за прибытием рейса и с помощью оперативных работников зафиксировали вооруженную группу, которая их встречала. И при выходе этих товарищей с борта и при их контакте на площади перед аэропортом они были задержаны.
Вторая интересная операция была в Октябрьском районе. У нас тогда было не очень много опыта, не было такого качественного профессионального альпинистского снаряжения. Надо было самим делать шесты, штурмовые лестницы и прочее. И поступила информация, что в одном из пятиэтажных домов на Арцыбушевской взят в заложники человек. Велось наблюдение, преступники были зафиксированы, они находились в квартире на четвертом этаже. В один прекрасный момент, когда были подготовлены силы и средства, с пятого этажа, с крыши была подготовлена штурмовая лестница. С нее спустились двое ребят и путем внезапного пробития стекла ворвались в эту комнату. Бандиты там отдыхали, двое культурно сидели, чай пили на кухне, один находился с заложником. Они опешили и были задержаны. Заложника освободили.
Уже за первые полтора года СОБРом было проведено около 200 операций, ликвидировано 6 организованных преступных групп, изъято 90 видов оружия, около 2 тысяч боеприпасов. Городу была принесена польза на 5 млн. рублей.
— Как отнеслись бандиты к появлению СОБРа?
— Для них это было неожиданно. Но они отнеслись к СОБРу с уважением, потому что действовали мы оперативно, жестко, но справедливо.
Однажды меня пригласил начальник и спросил: "Когда у нас порядок будет на дорогах?" Я вроде не в ГАИ работаю, но в 1994-1995 годах пошел бандитизм на трассах. Особенно на М-5 и в Сергиевском районе. Нападали на фуры, которые перевозили продукты, холодильные установки, электронные устройства. Мы решили сделать машину-ловушку. Фура, маскированная под трейлер, где аппаратура, ящики, а внутри группа офицеров наших. Сзади на расстоянии идет машины оперативная. Как-то вечером на трассе появился автомобиль, резко подрезал фуру. Профессионально действовали, водителя на землю: «Открывай, будем потрошить, смотреть или дальше не поедешь». Открыли, а внутри полностью вооруженные, все как положено, офицеры подразделения СОБР.
Для меня по сей день гордость, что моя судьба связана с этим подразделением. Это патриоты своего дела, ответственные, добросовестные ребята, которые делают свое дело и сейчас. И за эти 28 лет СОБР зарекомендовал себя с высочайшей стороны. Я благодарен своим предшественникам-командирам и, в частности, нынешнему командиру СОБРа Алексею Монахову. Он уже около 14 лет возглавляет отряд. Преданный профессионал, хорошо знающий людей, который свято чтит и уважает традиции, заложенные первыми офицерами. И я благодарен командованию Росгвардии, что нас, ветеранов, не забывают и с большим уважением относятся к СОБРу.
— Расскажите про самый памятный случай из своей практики.
— Самые тяжелые и памятные воспоминания для души и для сердца — это наши действия в командировке на Северном Кавказе. Моя командировка в Чечню началась в октябре 1995 года. Пришла команда взять с собой 10 офицеров СОБРа и возглавить сводный отряд МВД спецназа России в должности заместителя группы штаба МВД в Грозном. В моем распоряжении было 250 бойцов из элитного подразделения СОБРа. Нам достался заблокированный город Гудермес. Там как заложники находились сотрудники комендатуры и ОМОНа волгоградского. Была поставлена задача мне проникнуть в комендатуру и принять действия к ликвидации окружения.
Утром около 30 офицеров, 2 вертолета были десантированы в район Гудермеса. Провели разведку, а в вечернее время с помощью артиллерийской подготовки пошли на штурм. Там впервые встретились с арабскими наемниками. Первым пошел мой заместитель по разведке полковник Валов - Царствие ему небесное. Он был расстрелян. Несколько суток мы не могли вытащить его. Майор Ласточкин пошел ему на помощь, это ребята из екатеринбургского СОБРа, он попал под артиллерийский обстрел и тоже погиб. Противник был серьезный. Уже на третьи сутки была дана команда уйти в укрытие, открыли огонь с бронепоезда, и на десятые сутки комендатура была освобождена.
После окончания гудермесской операции было заседание военного совета. И был поднят вопрос, кому награду героя дать? "Вот, командир Самохвалов все организовывал, ему!" И смотрят на меня. "Что смотрите? Конечно, Валову!" Награда пошла моему заместителю Валову, а потом был награжден посмертно и майор Ласточкин. Это одна из первых операций, где здорово отличились ребята из СОБРа Самары, Оренбурга и других регионов.
— Самый интересный преступник из вашей практики?
— Они тоже своеобразные ребята, сколько их погибло в девяностые. Зайдите на любое кладбище, сколько их лежит. Я вспоминаю Мишу Бесфамильного с псевдонимом таким бандитским — "Бес". Царствие небесное ему. Способный, талантливый парень. Делали бизнес, где-то на грани нарушения законов, между собой воевали, на чем они и погибали. Часть из его группировки уже ушли, часть бизнес сделала, другие выходят из мест лишения свободы. А Мишу я вспоминаю, что у него была порядочность при ведении его дел.
— Сильно задачи нынешнего СОБРа отличаются от того, что был раньше?
— Благодаря нынешнему руководству СОБРа и Росгвардии — они те же. Антитеррористические действия, ликвидация вооруженных бандитских групп, а главное — участие в боевых действиях на территориях, где проводятся контртеррористические операции. Сейчас СОБР более современную тактику имеет, вооружение другое, мобильность, опыт приобрели. Они занимаются чисто той задачей, которая должна выполнятся спецподразделениями. И мы никак бы не хотели втянуть офицеров СОБРа в политические мероприятия. В какие-то частные разборки, мероприятия массового характера. СОБР — это боевое подразделение, которое имеет опыт, авторитет, значимость и оно востребовано.
— СОБР специализируется только на задержаниях?
— Оно также ведет разведывательную, оперативную работу. Чтобы знать, какие замыслы у бандитов. А потом только уже приступать к их ликвидации и направлению на правильный путь. Такими же задачами сейчас занимается и ФСБ, поэтому СОБР с ним часто и контактирует.
Так, в 1993 году нам поступила оперативная информация, что из воинской части в Новом Буяне будут вывозиться оружие и боеприпасы, и на перевозчиков будет нападение. Нам передали вертолет, мы выехали туда, при погрузке присутствовали. Колонна шла из Нового Буйна в Куйбышевский район для новой дислокации воинской части. Вертолет все это фиксировал. Впереди была разведывательная группа.
На одном километре поступила команда, что зафиксированы две подозрительные машины, в них лица кавказской национальности. Готовность №1, боевая. Колонна — стоп. Вертолет резко к земле, машины прижали, остановили. Группа досмотровая начала свою работу. Но, к счастью и для всех, оказался цыганский табор. Две машины ехали в Оренбургскую область.
Оружие и боеприпасы доставили по адресу. Колонна дошла без происшествий.
— Все обсуждают трагедию в Казани. Как СОБР действует в таких ситуациях? Было ли в вашей практике что-то похожее?
— К счастью, в те времена такого еще не было, когда на школу в наглую нападают такие же ребята. Вооруженные отморозки, зомбированные, можно сказать. В данном случае, одна из первых задач СОБРа — проведение разведки. Сколько человек, чем вооружены, как себя ведут. СОБР первым идет на штурм. Они в специальной экипировке, знают методику работы. Именно СОБР этого парня задержал.
Я сторонник того, что не нужно торопиться. Было поверие, что никаких переговоров, сразу ликвидация. Но мы же не знаем, кто там и как, каким образом себя ведет. В целом наша задача — сделать разведку глубокую. Проанализировать — где, что, как. Не возбраняется даже войти в контакт. У меня такое было в Чечне, когда на штаб готовилось нападение. Мы вышли на волну с террористом. Мы начали говорить, и были и маты, и перематы. Но было сказано: «Будем ждать? Гибель обоих? И чего добьемся? И тут молодые пацаны, и у тебя молодые пацаны. Зачем?» Надо еще смотреть по психологии, что он из себя представляет — или обкуренный, или наркоман, или совсем уже отвязанный. И только тогда принимается решение. Важен профессионализм.
Это так же, как и при захвате самолета. Задача первой штурмовой группы своей грудью, своим напором, своей атакой защитить в первую очередь людей. Себя подставить, но защитить. И таких примеров много. У нас в Тольятти такой пример, когда погиб офицер Орлов, Царствие ему небесное. При задержании была брошена граната бандитами, он принял удар на себя. Закрыл.
— Как людям вести себя в ситуации, когда в школу пришел вооруженный человек?
— Не дай Бог, оказаться в такой роли, что взрослым, что детям. Первое — зажать себя в кулак, посчитать до 30, сконцентрироваться, вдох-выдох и уже приходит понимание, как спокойнее действовать. Не суетиться, не дергаться! Естественно, принять меры, чтобы где-то заблокировать, замаскироваться. Не кричать, реакцию враждебную не показывать. Террорист есть террорист, у него свое мышление. Но хотя как давать советы? Тяжело это делать. Нужно по возможности сообщить о происходящем и знать, что есть люди, которые идут на штурм и тебя спасти. Слава и хвала этим людям.
Они должны получать ордена и медали. Нельзя раздавать их как сейчас — артистам, певцам и клоунам — направо и налево. Это боевые награды и ордена. Они должны быть заслужены и ребята, которые их заслужили, они очень этим гордятся. Те, кто стоят на страже Родины — они и есть настоящая элита.
