Тамара Ханум и война

Она приходила к нам в ташкентскую редакцию газеты Туркестанского военного округа "Фрунзевец" на праздники и просто так. Все такая же, какой я, десятилетний мальчишка, увидел ее на сцене летом 1945-го. Легкая, светлая!

И сейчас, в середине семидесятых, она такая же. Южного загара восточное лицо, темноволосая, только короткая стрижка, особенно у висков, серебром светится. С ее приходом как-то сразу светлело в кабинете редактора. И мы, офицеры, минутой назад такие подтянутые и серьезные, врывались в него с радостным ором: "Салам алейкум, Тамара! Ката рахмат, что заглянула к нам, сердечное спасибо!".

В наши праздничные армейские дни она приходила в кителе с капитанскими погонами на плечах. И рассказывала. О стране, о себе. А мы слушали, слушали…

Прочла и вот этот свой стих на напевном узбекском языке. Я попросил у нее подстрочник и перевел, как смог, на русский.

На могиле с солдатской звездой

Сыночек мой, мое родное сердце,

Зачем сижу я над твоей могилой?

Уж лучше у моей бы ты сидел.

Не дал ты мне теплом твоим согреться.

В руках моих уж не осталось силы

И волос мой так рано поседел.

В слезах моих печаль моя не тонет.

Я жизнь тебе дала, чтоб ты дал детям.

Но нянчить не пришлось своих внучат.

Кому отдать тепло моих ладоней?

Приду домой, забудусь на рассвете –

В коротком сне их голоса звучат.

К тебе хожу, покуда ноги ходят,

Но вот с глазами худо мне моими.

К тебе, родной, от дома моего

Соседский мальчик за руку приводит

И по слогам читает твое имя,

Тебя я слышу, слушая его.

Сыночек мой родной, так сердцу тесно.

Мы все перед тобой в долгу у жизни.

У всех твоих товарищей в долгу.

Ты слышишь, о тебе слагают песни.

Спасибо, сын, что защитил Отчизну,

Что мать обидеть ты не дал врагу.

Тамара – первая ласточка Востока – так назвал ее Луначарский. Девушка в пятнадцать лет ради сцены отринувшая паранджу. И было это в далеком и неспокойном Туркестане в 1921 году. А сцена – русского театра оперы и балета в Ташкенте.

Танцует Тамара Ханум

Отцом ее – Танец, а матерью - Песня. Мы, газетный народ, кажется, знали уже все о ней. Но с каждым ее рассказом являлась она нам всё новая и новая. Уже в 1924 году к ногам ее пала театральная Москва. Затем Париж: "Айседора Дункан попросила разрешения пересчитать мои шейные позвонки, удивляясь гибкости", - смеется Тамара Петросян. Ханум – так уважительно в Узбекистане обращаются к женщине. Это и стало ее народным псевдонимом. В Лондоне, на Первом международном фестивале народного танца она покорила жюри: Золотая медаль. Ею были покорены Берлин и Хельсинки. Да вся Европа!

Но грянула война, Великая Отечественная. В 41-м триста тысяч рублей - завоеванную Сталинскую премию Тамара Ханум отдает на строительство танка. И он, с ее именем на броне, громит врага. И она – на фронте, танцем, песней вдохновляет бойцов для Победы. Тысячи концертов: на передовых, в освобожденном Киеве, в Венгрии, Австрии, Германии дала ее фронтовая бригада.

- Этого волнения не забыть, когда над руинами городов в звон струн чанга и рубаба, рокот дойры, мелодичность ная вплетаешь свой голос, - рассказывает Тамара Ханум. И мы словно там, в сорок третьем, и слышим ее, капитана Советской Армии. Ей, первой артистке, было присвоено это воинское звание. Она, ханум, уважаемая женщина, награждена именным оружием.

Отгремела война, и Тамара Ханум вновь становится нашим послом мира. Восхищенная Майя Плисецкая: "Вы наша путеводная звезда Востока!" И индийский кинорежиссер Радж Капур: "Вы – наша!"

Ныне в Ташкенте, в ее доме-музее женские платья, костюмы, что подарили ей Мао-Цзедун, Гамаль Абдель Насер, монгольский маршал Хорлогийн Чойболсан, дорогие подарки Анвара Садата, Иосипа Броз Тито…

Музей – это сейчас. А тогда, с шумной улицы Саперной, где наша редакция, мы звоним на тихую Уездную, но вечно шумную от гостей и почитателей квартиру Тамары Великой: "Нами любимая! Приезжайте на зеленый чай. Очень ждем новой встречи!"

Города, столицы, столицы… "Если бы знала, что никогда больше не увижу Узбекистан, не выпью зеленого чая под чинарами Маргилана, где родилась, я не смогла бы дальше петь и танцевать", - так она написала в своем дневнике.

Я посвятил ей стих небольшой. Прочла, немножко подумала и попросила разрешения его спеть, подобрав плавную восточную мелодию к словам:

Соткан из причудливых орнаментов,