Первый заместитель председателя Вологодского регионального отделения "Российский Союз ветеранов", которым руководит полковник Анатолий Рахманин, подполковник Александр Раевский передал на вечное хранение семьям вологжан Петровских и Гусевых книгу "Ветераны Великой Отечественной" (участники Великой Отечественной войны, вернувшиеся с фронта), изданную Вологодской областной общественной организацией "Вологодский поисковый отряд", в работе над которой принимал участие член нашего Комитета, заслуженный работник культуры Российской Федерации, кандидат исторических наук майор Сергей Цветков.
Внук фронтовика Андрей Петровский и подполковник Александр Раевский
В ней под номером 11374 (участник двух войн - советско–финской и Великой Отечественной) фамилия нашего сподвижника старшины Владимира Сигова. За мужество и героизм проявленных на полях сражений: в битве под Москвой, при освобождении Беларуси, Польши, - Владимир Дмитриевич был награждён орденом Красная звезда, медалью "За боевые заслуги" и другими боевыми наградами.
Дочь героя – Маргарита Сигова (Гусева) в центре
По словам внука и дочери прославленного фронтовика Андрея Петровского и Маргариты Гусевой (Сиговой), это уникальное издание по праву станет настольной книгой в их семьях. На примере старшины Владимира Дмитриевича Сигова будет воспитано ещё не одно поколение Петровских и Гусевых.
ДВЕ ВОЙНЫ СТАРШИНЫ ВЛАДИМИРА СИГОВА
Как сейчас я помню ту встречу с прославленным солдатом двух войн – вологжанином, старшиной Владимиром Сиговым. Тогда ему было 99 (!) лет, но он помнил те самые первые дни революции семнадцатого года, когда в одночасье исчезли с улиц Вологды городовые, а полицмейстер, прихватив семью, погрузил скарб на телегу и скрылся на просторах матушки России от греха подальше.
И не было большего счастья для Володьки Сигова, чем вместе с ватагой пацанов гордо вышагивать в арьергарде колонны революционных рабочих с алыми бантами на отвороте косовороток. А если еще и винтовку дадут подержать, да прицелиться их нее, выдувая легкими выстрел – пиф - паф… Рабочие смеялись: - Не спеши малец, и на твой век еще войн хватит. Как в воду глядели…
Семья жила небогато, каждая копеечка на счету, потому и закончил мой герой, участник двух войн советско-финской и Великой Отечественной старшина Владимир Сигов уроженец деревня Резвино Чебсарского района (по карте административного деления 1937 года – А.Р.), всего четыре класса. И, как говорится, отдали его в люди. Приняли пацана на вологодскую мебельную фабрику, поначалу на должность "принеси, подай".
Но он не расстраивался, присматривался к тем, кто стоял у станков, кто только рубанком и топором мог создать из дерева что "хош" – хоть буфет, хоть горку, а то и сундук для разного домашнего скарба. Приметили сметливого паренька, пристроили к делу. Со временем, когда возмужал, окреп, стал мастером. Вроде, и жизнь наладилась, и родителям нет–нет, да подбрасывал деньжат на обзаведение, а тут - призыв в армию.
Так, с октября 1931 года по октябрь 1933 года и "отбарабанил" в отдельном химическом батальоне в должности командир взвода. Чем они там занимались, Владимир Дмитриевич по сию пору не сознается. Задачу, дескать, выполняли наисекретнейшую, и о том никому знать по сию пору не надобно.
По-моему, уже тогда наша страна полным ходом вела секретную работу над газами различных модификаций (были еще живы ученые-химики, помнившие, как травили немцы русского солдата в первую империалистическую, и денно и нощно пополняли химзапас для молодой советской республики, чтобы в случае чего, и нам было, чем пригрозить империалистам. – А.Р.). Тогда солдаты срочной службы служили по три года, а Сигов отдал армии всего два, и это о чем-то да говорит. Поди наглотался всякой гадости, вот и решили командиры, пускай поправит здоровьишко на благодатных вологодских хлебах…
...100 дней, с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года, продолжалась война с белофиннами, сейчас почти забытая, заслоненная от нас, потомков, величайшими сражениями Великой Отечественной и "горячими точками..". Но ветераны, те, кто прошел через ее горнило, в том числе и вологжанин Владимир Сигов, помнят все, и тем ценнее для нас свидетельства очевидцев, которых с каждым годом становится все меньше.
Достаточно сказать, что граница с Финляндией проходила столь близко от нашей северной столицы, что финны могли спокойно обстреливать ее из орудий крупных калибров. Один бросок от границы до города Петра, до важнейшего экономического центра, до главной базы Балтийского флота. И это в то время, когда фашизм уже начинал свое смертельное движение на восток.
Мы, к слову сказать, предложили финнам отдать нам часть территории на Карельском перешейке взамен на компенсацию в другом районе. Но финны не захотели, понадеялись на свои мощные укрепления.
Среди командного состава Красной армии по отношению к Финляндии в то время в расчет не бралась ни огневая мощь финнов, ни их готовность постоять за землю, которую они считали своей. Бытовало мнение, что эту страну можно взять голыми руками. Шапкозакидательское настроение после первых недель войны пойдет на убыль, когда мы положим в снегах не одну тысячу своих солдат и офицеров.
Посчитав эту войну не заслуживающей внимания, дескать, повоюем недельку, и всё, войска Ленинградского фронта начали наступление…
Конечно, 15 финских дивизий каждая больше нашей по численности, не выдержали бы натиска советских войск, если бы не первоклассная система оборонительных рубежей, которую создал бывший офицер русской армии Маннергейм и которая носила его имя.
Из воспоминаний Владимира Дмитриевича: "Перед нашей пехотой – а нам выдали …польские винтовки и по пять патронов на брата, сплошные минные поля и колючая проволока в двадцать, тридцать, сорок рядов, вместо обычных трех – четырех. А перед нашими танками – клыки танковых надолбов, высотой до полутора метров. Я сам, метр семьдесят пять, так они мне до плеча доходили. А дальше – доты, в которых одновременно держало оборону до десяти пулеметчиков с прислугой. Там даже артиллерийские орудия умещались. Огневые точки располагались так, что секторы обстрела перекрывались, и не было никакой возможности спастись от огня. Я в то время был простым красноармейцем и помню, как встречали нас, вооруженных винтовками, финские лыжники, со своими пистолетами-пулеметами. Доставалось нам и от снайперов. Но самая большая беда - это морозы. Тогда, в сороковом году, только в Москве было минус 42 градуса, а возле города Клин и все 51! А мы – в обмотках, шинельках да суконных буденовках. Но ничего, сдюжили!"
... Взводу была поставлена задача, разведать, нет ли в деревеньке белофиннов? В состав группы входил и Владимир Сигов. Проверили, вроде, все чисто. Расслабились, и командир решил, что, чего по морозу таскаться туда сюда, в тепле переночуем. А нашего земляка с докладом отправил.
Наутро, когда в село вошли передовые силы полка, в домике нашли только переколотый штыками взвод. А чуть позже, в лесочке и застрелившегося командира, который не пожелал сдаться врагу…
По сию пору памятен Владимиру Дмитриевичу бой за одну из дорог, по которой к фронту шло подкрепление к белофиннам. На улице – морозище, а он в одной шинельке. Сообща снарядили вологжанина. Кто шерстяные носки выделил, кто свитерок с плеч скинул, кто обмотки с ноги удружил. И выдвинулся он под самую елочку, как раз на повороте, где машины скорость сбавляют. Рядом булыжник метра три в обхвате под снегом. Он поначалу думал, что это сугроб…. Вместе со вторым номером "Максима" дождался, когда одиночная машина пойдет и надавил на гашетку пулемета. Думали, там один водитель, а из под брезента, белофинны, как горох…
Напарник почти сразу снег простреленной головой обагрил, а ему повезло. Семнадцать человек из пулемета положил, да еще и машину поджег. Но в конце боя не уберегся. Пуля в сугроб попала, а он – булыжником оказался, и та же пуля рикошетом ему в лоб... Слава Богу, по касательной. По сию пору носит шрам фронтовик, как память о том далеком сражении. А когда оторвался от преследования да до батальона добрался, пообещал представить его командир к награде.
Вот уж и война вскорости закончилась, боец Красной армии Сигов домой на Вологодчину едет, а на груди, никакой, даже самой завалящейся медальки. Вроде, и не воевал вовсе. Обида грызла душу, единственная радость, что живой остался. 190 тысяч солдат и офицеров не вернулись к отчему порогу, среди них – более трёх тысяч наших земляков… 64 тысячи оказались в плену…
Вернулся на мебельную фабрику, дел невпроворот, надо план давать, мастер, как никак, за все ответ держит, а тут опять война!
22 июня 1941 года прогремел набат Великой Отечественной, и вот уже он призван по мобилизации Беломорским РВК 28 июля 1941 года в 272 стрелковую дивизию, помощником командира стрелкового взвода, где и отвоевал по март 1944 года, до своего первого ранения.
А первые бои наш земляк помнит, точно они были вчера. К концу сентября 1941 года гитлеровское командование, опасаясь полного провала плана "молниеносной войны", решило сосредоточить основные усилия на московском стратегическом направлении.
В замыслах противника захват Москвы имел особое значение: руководители фашистского рейха рассчитывали, что, потеряв столицу, СССР вынужден будет капитулировать. Гитлеровцы предусматривали ее уничтожение вместе с населением. Для захвата Москвы немецкое командование создало три ударные группировки. Две из них должны были огромными клешнями охватить столицу с севера и юга и отрезать ее от тыла страны, а третья, центральная группировка – нанести удар через Гжатск прямо по столице.
В первых числах октября на Малоярословецком направлении нависла угроза выхода немецких войск непосредственно к Москве. К этому времени значительная часть наших войск оказалась в окружении, поэтому сплошной линии обороны не было, а резервов, способных быстро закрыть бреши, не имелось. Где-то там, в тылу, на Дальнем Востоке и в Сибири еще формировались новые части, создавались новые дивизии, рвущиеся в бой, но на все нужно время, а лютый враг рвался вперед, приближаясь к Можайской линии обороны. Для закрытия этой опаснейшей бреши в Ильинском секторе Малоярословецкого боевого участка и была брошена наспех сформированная 272 стрелковая дивизия…
Как вспоминал Владимир Дмитриевич,тогда бои были страшные. Многие его подчиненные полегли в первые же дни боев, прикрывая столицу. Да и как было не полечь, если на вооружении дореволюционные (!) трехлинейки, против автоматов бутылки с зажигательной смесью, позже получившие меткое прозвище "коктейль Молотова", да русский мат…
Не хватало медикаментов, и в дело шли нательные рубахи, не хватало боеприпасов, и по ночам сорви-головы ползали по полю боя и волокли все, что находили – фрицевские пулеметы, автоматы, гранаты, пистолеты, продукты, медикаменты. А утром, уже вовсю поливали, идущих в полный рост "дойче зольдатен" из их же оружия, зубами держались за каждый бугорок, каждую кочку, каждое деревце. Казалось, не было силы, чтобы оторвать их от родной земли.
Начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер, одно из главных действующих лиц московского сражения с германской стороны, в своем "Военном дневнике", увидевшем свет в начале 60-х годов, с немецкой педантичностью фиксирует события:
4 октября 1941 года. 105 день войны
…Операция "Тайфун" развивается почти классически… Танковая группа Гепнера стремительно прорвалась через оборону противника и вышла к Можайску.
5 октября 1941 года (воскресенье). 106 день войны
…Танковая группа Гепнера, обходя с востока и запада большой болотистый район, наступает в направлении Вязьмы. Перед войсками правого фланга танковой группы Гепнера, за которым следует (57-й) моторизованный корпус из резерва, до сих пор не участвовавший в боях, противника пока нет…"
Но Гальдер тогда еще не знал, что на пути танков Гепнера и частей 57 моторизованного корпуса встанут бойцы и командиры 272 стрелковой дивизии… За те бои по обороне Москвы наградили боевого помкомвзвода главной солдатской медалью "За отвагу".
Ему везло в боях. Первое легкое ранение в плечевой сустав он получил 12 июля 1944 года, когда вовсю шла операция по освобождению Белоруссии. Хотел отказаться от госпитализации, но куда там! Эскулапы в погонах чуть ли не силком затолкали в палату! А когда рана затянулась, направили его в для дальнейшего прохождения службы в 102 гвардейскую стрелковую дивизии на должность командира стрелкового взвода. В ее составе и дошел до Победы.
Надо сказать, что хотя и близилась война к концу, но силен был еще враг, ох силен! Целых 4 фронта были задействованы в боевых действиях: 1 Прибалтийский, 1, 2 и 3 Белорусские, да еще авиация дальнего действия, Днепровская военная флотилия, войска ПВО, белорусские партизаны.
И среди этой огненной мясорубки он – Владимир Сигов - со своими боевыми побратимами… Но не затерялся в круговерти огненных буден, мужественно и храбро бил фрицев. В ходе Белорусской операции была полностью разгромлена немецко-фашистская группа армии "Центр", 17 дивизий противника и три бригады были полностью уничтожены, а 50 дивизий потеряли почти половину личного состава! За 12 дней боев была полностью освобождена Беларусь. И опять, подставляй вологжанин грудь под награду! Медалью "За боевые заслуги" были отмечено мужество и героизм вологжанина. А впереди ждала освобождения Польша…
… В начале февраля 1944 года, собравшись в прокуренном блиндаже, члены партийной организации, единогласно, без прохождения кандидатского срока, приняли уже старшину фронтовика Владимира Сигова в члены ВКП (б).
А когда вручали заслуженную награду, с удивлением узнали, что Сигов, участник двух войн, по сию пору не принял военную присягу на верность Родине и товарищу Сталину! Недоработку устранили только 10 июня 1944 года. Не до этого было, война шла.
…Бои за Краков продолжались уже не один день, и надо же было такому случиться, что, проводя рекогносцировку на местности, Володя всего на пару секунд выглянул из-за угла полуразрушенной кирхи. Но снайперу этих секунд оказалось вполне достаточно, чтобы нажать на спусковой крючок… С ранением в грудь наш земляк оказался на госпитальной койке. А так хотелось дойти до Берлина. Владимир Дмитриевич по сию пору жалеет о несбывшейся мечте.
Только в сентябре 1945 года вологжанин снял военную форму. И сразу – на свою, ставшую родной, мебельную фабрику…
Вместо послесловия: В 1947 году, старшину Сигова вызвали в военкомат. Время тогда было неспокойное, вот и отрядила жёнушка любимого в казённое заведение… с вещмешком, а в нём и тушенка, и сухари, и бельё сменное на первое время. Вдруг не домой вернется, а прямиком на этап.
Прибыл, доложил, как положено. А ему … орден Красной Звезды за номером 736547 за тот самый бой на финской земле… Да ещё и спросили, где болтался 7 лет? И смех, и грех…
Подполковник запаса Александр Раевский, руководитель корреспондентского пункта "Российский Союз ветеранов" в Вологодской области
Фото капитана Олега Верещака
