Я шёл по своим делам, более того - спешил на встречу. И тут, проходя через арку, увидел тётю Сашу. Хрипло дыша, она несла две сетки с продуктами, мороженой рыбой для кота и селёдкой для сына. Сквозь фату авоськи дули щёки клубни картофеля, сорил шелухой репчатый лук и молочная бутыль, свесив голову наружу, хлюпала в такт шагам.
Я не любил опаздывать, но не донести соседке поклажу домой я не мог.
- Давайте, помогу. - Принимая сумки из рук, предложил я.
- Помоги... - Сипло согласилась тётя Саша.
- Вижу, вы всё не для себя, вам же ничего из этого нельзя... - Заметил я, и, подстраиваясь под тяжёлую походку соседки, убавил шаг.
- Нельзя. И не хочется мне ничего. Но их-то кормить надо.
- Конечно. - Согласился я, и похвалил. - У вас прямо-таки царский ужин - селёдка с картофельным пюре.
- Да ну, мы не графья. Мы люди простые, и пища у нас простая.
- Скажете тоже!Такого пюре, как вы делаете, я ни у кого не ел!
- Да, ладно тебе, не выдумывай. - Нашла в себе силы улыбнуться соседка.
- Правда-правда! Оно и нежное, и вязкое в меру, и без сырых яиц...
- И без комочков... - Добавила тётя Саша.
Мы как раз подошли к подъезду и соседка протянула было руки, дабы забрать сумки, но я покачал головой:
- Доставлю вас прямо до квартиры! Мне нужно знать, что вы точно вошли, а то вдруг ключи забыли...
Тётя Саша вздохнула, хотела было возразить, но передумала, и мы приступили к покорению лестницы. Женщина старалась идти скорее, чем могла, но я делал вид, что мне самому нужно передохнуть и часто останавливался.
- Не дури. Я же знаю что ты торопишься.
- Никуда я не спешу!
- Ты забываешь, что я целыми днями сижу у окошка и знаю распорядок дня всех жильцов. Так что ты меня, старую перечницу, не проведёшь.
- Ну, да! Да! Вы правы! У меня встреча, но это не стоит того! Как пройти мимо... - Я замялся, но тётя Саша добавила:
- Несчастной старухи?
- Нет! Мимо того, кто помогал когда-то мне, совершенно чужому ему человеку!
Тётя Саша не испортила минуты и не произнесла ничего банального, вроде "было дело", "ну, что об этом вспоминать" или "все мы приходимся друг другу дальней роднёй". Она просто улыбнулась, той самой, прежней улыбкой, которой встречала любую радость, что возникала на её жизненном пути. И мы поковыляли дальше.
Когда до двери квартиры оставалось пройти лишь недлинный коридорчик, я остановился пропуская тётю Сашу вперёд:
- Ключи-то у вас! - Подбодрил её я, и, покуда она шла, с нежной жалостью рассматривал лишённую прежней стати спину женщины, припоминая, какой бойкой, ясноглазой и весёлой она была сорок лет назад. Пропахшая с ног до головы краской, которую тётя Саша размазывала по обшивке самолёта на аивазаводе, после работы она ехала загород, где с увлечением сажала, полола, поливала... ковырялась в земле. Дома её ждали сын и внучка, которой она заменила мать.
...Вспомнил я и то, что мы не были знакомы, хотя жили в соседних подъездах и здоровались во дворе. Но однажды тётя Саша заметила, как я мнусь перед палаткой зеленщика, выбирая среди моркови какую-нибудь, поприличнее, из тех, что обыкновенно идут на выброс в конце дня. Тем же вечером тётя Саша постучала в мою дверь. Подле её ног стояли две огромные сумки, полные всяких овощей.
- Они некрасивые, но зато свои, кушай на здоровье, не побрезгай, возьми, пожалуйста!
Тётя Саша... Она никогда не делала вид, что не замечает чужой беды, так неужто я мог пройти мимо и не помочь, сославшись на то, что спешу...
Мы больше не увидимся. Ни в этой жизни, ни в той... Я явно не дорос до рая, в котором нашла покой моя милая соседка, тётя Саша.
