Ирине Викторовне Чернышовой, в девичестве Сержантовой,
старшей сестре отца, посвящается...
Она была уверена, что врач – это, прежде всего, ответственность, ну и, конечно, - "Не навреди!". Когда у неё стала неметь правая рука и кисть, сказала близким: "Не чувствую зуба. Хорошо лечить уже не могу..." И ушла с приёма. После двадцати семи лет, что провела она, согнувшись над креслом Барани с ножной бормашиной, ещё двадцать два года опекала докторов помоложе, но уже в качестве главной медсестры.
Многие заглядывались на неё, да мало кто решался подойти. А ещё меньше тех, которые знали про неё то, о чём и будет наш рассказ.
Когда семья зеленоглазой Иринки переселились в Воронеж, то после нескольких дней учёбы в местной школе на улице Ленинградской она спросила отца: "Пап, ты куда нас привез?! Все какие-то злые, неискренние, завистливые." Не понравилось ей новое окружение. До этого были: Владимир, Ярославль, Литва, бараки строительства Цимлянской ГЭС. Каких только людей не встречали! Дружила и с генеральскими дочками, и с зэчками, в каждом человеке находила хорошее, а тут - ни то, ни сё. Не понравилось ей воронежское население, но с родителями не поспоришь. Замкнулась в себе девочка, сцепила зубы, и кроме школы и домашних дел ни на что себя не растрачивала. Как не сложно ей было с людьми, кроила жизнь по своим понятиям, не изменяя самой себе.
После окончания школы поступила в зубоврачебную школу. Была в Воронеже и такая, считалась неполным высшим образованием. Учили всему: и лечить зубы и удалять, и ставить. Педагоги - один другого лучше, из старой когорты, еще дореволюционные. Давали много из общей врачебной практики, в том числе, - по военно-полевой хирургии и по десмургии, так хитро величают науку наложения повязок. Задолго до окончания курса, девушка предупредила родителей и брата что, как получит диплом, уедет на три года в Архангельскую область. Лучших выпускников школа направляла туда, где они смогут применить все свои умения и принести больше пользы стране
И... началась её трудовая жизнь. Лечила всех: и военных, и местное население, и заключённых. Когда её, молодую, красивую привозили на зону, та ходила ходуном. Один осуждённый, было дело, сказал: " Освобожусь - найду и надругаюсь." На что находчивая девушка ответила строго : "Когда вы выйдете, я уже постарею и не буду представлять для вас никакого интереса." И нажала педаль бормашинки. У того-то сроку - четверть века на отсидку, а сробел девчонки. Зауважали доктора зеки. "Ирой" звали, но с почтением: за строгость, за смелость, за руку лёгкую.
Младший брат в гости приезжал, с ружьём ходил... Зайчика стрелял, глухарей чуть не руками ловил, чужих сторонился... Говорил, зон вокруг пустых много и людей... нехороших.
Хотя девушке самой гулять было недосуг, однажды пошли-таки они с медсестрой за клюквой. Та, как водится, растёт на болоте и понавдоль. Сестричка полная, в возрасте, вот и не выдержало болото её усердия да стати, провалилась по пояс женщина. А Иринке от испуга сделалось смешно. Стоит, хохочет! Медсестра кричит: "Вытаскивай!!!" Ну, с Божьей помощью вытянула её. Потом уж вместе смеялись.
Трудилась девушка много, как привыкла. Пригоняли паровоз с прицепным вагоном, полным людей со всякими болячками. А в тех краях и в те годы не было разницы - какой она врач, - по зубам или ещё по чему. Коли ты доктор - этим всё сказано, лечи! Ну, и приходилось, - больному не откажешь. Пригодилась и терапия, и инфекционные хвори, а однажды и военно-полевая хирургия.
Привезли ей как-то раз солдатика с раздробленной ногой. Спрашивает - что случилось, говорят, - попал под поезд. Мальчишка без сознания, брату ровесник. Так жалко стало... до слёз! В районную больницу по зимнику - часов шесть, не довезут. Хирурга нет, другого не прислали, а от прежнего одни только инструменты и остались. Ну, куда деваться. Инструмент приказала стерилизовать, наркоз эфиром соорудила, как учили, и отрезала ногу, спасла парню жизнь.
Медсестра, та самая, с которой за клюквой на болото ходили, после отпаивала девчонку спиртом, дабы не слегла по причине своей отваги. Да уж то было в первый и последний раз. Не годится девушке-то двадцати трёх лет от роду столь крепкое питие, хотя она и настоящий доктор.
Произошла эта невероятная, обычная для страны Советов, героическая история, накануне Нового 1958 года, на берегу Пуксоозера в районе будущего космодрома Плесецк...
