"Олимпиаде в Токио. 2021 год"
"...Надежный укрепляется оплот –
Дух породненных на века народов.
Триумф России величает спорт,
В рождении достигнутых рекордов!"
"...Надежный укрепляется оплот –
Дух породненных на века народов.
Триумф России величает спорт,
В рождении достигнутых рекордов!"
"...- Как спалось?
- Ужасно. Твои дурные птицы начали трещать в четверть третьего!
- Прости, что они тебе помешали, но это лес. Они тут всегда, мы, по сути, у них в гостях, ну и вообще - в этом мире.
- Да как ты тут, вообще, живёшь? Это невыносимо!..."
"..Он вдруг понял, что весь мир крутился возле него только благодаря жене, ради которой воевал. Которая, полюбив однажды безоглядно, раз и навсегда, сдалась на его милость, обслуживая годами без ропота, в ожидании, пока он отдохнёт, наконец, от войны, и станет прежним, тем, которого провожала в сорок первом.."
Член Союза писателей России, член творческого объединения Российского Союза ветеранов "Отчизна" Сержантова Иоланта Ариковна стала лауреатом литературного конкурса педагогического признания "Добрая лира"-2021 г.
Руководитель секции литераторов творческого объединения РСВ "Отчизна", поэт, член Союза писателей России Силкин Владимир Александрович отмечен Грамотой общественной организации "Боевое братство" за большой личный вклад в развитие российской литературы и активную поддержку начинающих литераторов.
"... Моя милая Динка... На деньги от её продажи мать купила муки, и какое-то время пекла вкусные шанежки, чтобы нам с сестрой было что покушать, кроме объедков из помойного ведра столовой. Румяное тесто на тарелке исходило паром, в котором мне неизменно мерещился доверчивый собачий взгляд и длинная плоские косы её ушей. Горестно вздыхая, тем не менее, я откусывал раз за разом и жевал, глядя в никуда, ибо был вечно голодным мальчишкой, пережившим войну, познавшим сладкий вкус голубей да лебеды..."
"...На листе бумаги я громоздил пирамиды людей, укутанных в плащ-палатки. Точно в такой дед вернулся с фронта. Она висела в прихожей, спрятанная за желтоватой шторкой, и манила меня своими ароматами пороха, костра да неизбывной болотной сырости. Бывало, отпрашиваясь за чем-нибудь в кухню, я забегал в тёмный коридорчик и прислонялся щекой к складкам брезента и закрывал глаза, представляя, как пули, путаясь в струях нешуточного дождя, скользили по нему и падали к ногам деда. Благодарный за то, что у меня он есть, дед, я втихаря припадал к плащ-палатке губами, как к знамени. Но если бы кто застал меня за этим, я бы заплакал, либо смолчал, но не открыл бы причин своей восторженности..."
"...И вот, лежу, читаю, как вдруг : «Ба-бах!» - я аж подпрыгнул на кровати. Выскочил из дому и увидел, что на плацу у комендатуры стоят солдатики, человек пятьдесят, а, может, сто, и стреляют в воздух холостыми. Почти как наши в Берлине, в сорок пятом. Это было пронзительно, до слёз и так торжественно горько... Залпы шпарили душу, словно кипятком. Хотелось плакать, но делать это я почему-то не мог. Помню лишь, чувствую по сию пору, как волосы от мурашек шевелились на голове..."
"...Уложив солнце спать, спрятав сморщившиеся от морской воды ступни в носки и распрощавшись с котом, мужчина отправился на вокзал. Он не был похож ни на отдыхающего, ни на командировочного. Он воевал когда-то в этих краях и хотел узнать, как оно всё здесь теперь..."